Орда I. Александр Берник

всё что им было представлено. Затем обе насупились, как клуши нахохлились, поудобней устроились на своих лежаках в боевом настроении да принялись ждать лютого побоища, вернее очередного избиения.

      Заструилось голубое свечение. Шар полез через брёвна, непонятно как. Райс со всей накопившейся в ней яростью швырнула в него рубаху скомканную, да горлом обидой сдавленным прошипела: «На!» и замерла ко всему готовая. Шар голубого свечения чистого, вылезший из стены почитай на половину, моментально покрылся трещинами, словно раскололся внутри и помутнел молоком сделавшись, уползая туда, откуда лез только что, а ярице будто ладонь обожгло огнём неведомым.

      Она медленно поднесла к лицу руку разогретую. Скомканная кожа ладони действительно из белой превратилась в красную. Рыжая подняла ладонь вторую для сравнения. Та, оставалась мертвенно белою будто всю кровь из неё высосали. Райс перевела взгляд на Апити. Та, глаза вытаращив, на подругу уставилась, но тут же поймав её взгляд зашипела:

      – Что ты сделала?!

      – Да не знаю я, – сконфуженно ответила дочь царская, – я вот так, – и она показала, как, – швырнула рубаху да прошипела «На!» и руке вдруг тепло сделалось, а шаровая молния вся пошла трещинами да будто молоком заполнилась.

      Не успели девки осознать, что же Райс такого наделала, как с другой стороны со стороны двери появилось новое свечение. Там сквозь дверь дубовую вылезало очередное наказание. Девки будто с ума сошедшие принялись руки вперёд выкидывать, шипя «На!» на все лады да что было мочи девичьей, пытались и этот шар раскрошить трещинами.

      Но на этот раз не удалось, как ни старались, ни кочевряжились. Он вылез полностью и врезал им обеим по самое «не хочу» как должное. Только когда Райс получила уже четвёртую «плеть нервенную», она уже со слезами отчаяния, превозмогая боль вновь руку выбросила в направлении истязателя. Тот тут же растрескался да плавно за дверь спрятался, не причинив им больше боли страдальческой.

      – Да! – завопила Райс до визга оглушающего, ликуя сквозь слёзы глаза застилающие, в один миг забыв обо всех страданиях.

      – Райс как ты это сделала?! – тоже забыв избиения, кинулась к ней подруга белобрысая, – научи меня, я тоже хочу!

      – Да не знаю я, – кричала Райс, обнимая Апити ревущую, – я делала, делала. Поначалу ни хрена не делалось, а потом раз и врезала.

      После обеда хорошенько подзаправившись, они вновь принялись ждать боя неминуемого. Теперь у них надежда забрезжила, что рано или поздно они тоже научатся бить эту хрень круглую своей «плетью нервенной» и тогда возможно от них отстанут, отвяжутся.

      Первый шар Райс разбила играючи, как только тот полез сквозь стену бревенчатую. Победный визг их был слышен, наверное, во всём колдовском Тереме. Со вторым пришлось немного помучиться да рассыпать его лишь только после трёх плетей по своим нервам пропущенным.

      Кутырки от избытка чувств на них нахлынувших, принялись плясать прямо в воде плавая. Только рано радовались. Выполз третий, да отлупил их за душу милую. Ничего