Люди хаоса. Андрей Эдуардович Кружнов

(Кивает на фляжку.) У меня есть такая же.

      КОРОБОВ. Только не вздумай – «такая же»! Мне перед зрителем не выступать. Я в кабинете могу закрыться и хоть спать ложиться. Мне баян не растягивать.

      СЕМЁН. Понятно.

      КОРОБОВ. А мне вот не понятно, что с тобой делать. Шеф придёт, пусть сам с тобой разбирается. Мне уже, честно говоря, вся эта бодяга во где сидит!.. (Проводит себе по горлу ребром ладони.) Иди давай.

      Семён направляется к двери на выход.

      В общем, я тебя постараюсь вытащить. Надо будет кое-какую реорганизацию состряпать. Только никому об этом… А если я что-то попрошу, ты, Семён, не сопротивляйся, а делай. Понял?

      СЕМЁН (улыбаясь). Есть не сопротивляться. Побить, что ли, кого?

      КОРОБОВ. Ага – убить. В новой филармонии проект буду продвигать. Очень денежный. На чужих людей полагаться опасно, а ты вроде как свой. Свой?

      СЕМЁН. Конечно, свой. Тут без разговоров… Ладно, пока. (Уходит.)

      Коробов делает глоток из фляжки, но тут же прячет в карман, потому что открывается дверь и в проём просовывается голова художественного руководителя Подгузло. Лысый, с крючковатым носом и выпученными глазами, острый подбородок торчит вперёд – он похож на какого-то сказочного колдуна или чародея. Говорит быстро, но тоже часто тормозится во время речи, кружит на месте, словно лисица, потерявшая след.

      ПОДГУЗЛО. Ой, я на секундочку. Хотел узнать у Азап Калиныча, как дела его многотрудные?..

      КОРОБОВ. Всё нормально, контракт ещё на год…

      ПОДГУЗЛО. Я сердцем чувствовал – всё будет замечательно.

      КОРОБОВ. Да ладно – сердцем. У меня б жена в управлении культуры сидела, я бы все новости первый знал.

      ПОДГУЗЛО. Ну что вы, это закрытая информация. Я подарочек прикупил, конечно. Приметы, знаете ли…

      Подгузло протискивается в дверь, словно её кто-то держит снаружи. В руках у него подарочный пакет.

      Думаю, куплю – оставят директора, а не куплю… От художественного руководителя, как говорится, от чистого сердца и для больших надежд на будущее…

      Худрук протягивает пакет Коробову. Тот заглядывает внутрь и вытягивает оттуда бутылку коньяка, а сам пакет ставит под стол.

      КОРОБОВ. Армянский. Вери гуд. На видное место. (Ставит коньяк на стол возле портрета.) Как придёт, так и приступим… Чё у вас там с Божко случилось?

      ПОДГУЗЛО. С Семёном? Он же от вас вышел… Я думал, он проинформировал.

      КОРОБОВ. Ну, он мне свою версию рассказал. Вы свою расскажите. Я чувствую, этот клубок так просто не распутать.

      ПОДГУЗЛО. Да нет, всё элементарно, Витал Талыч. Вчера бригада музыкантов с Кариной Дуговой ждала его час двадцать в автобусе. Все волновались, звонили ему, но он не брал трубку, понимаете, на звонки не отвечал… Что случилось – непонятно. В результате пришлось отменить концерт. Мда, неадекватная ситуация.

      КОРОБОВ. Главбух говорила, сколько мы денег из-за сорванного концерта потеряли? Сколько зрителям вернули?

      ПОДГУЗЛО. Я думаю, где-то около…

      КОРОБОВ (перебивая).