Невезучая. Светлана Усачева

что водителем оказывался не тот, которого ожидала. Потому я вежливо отказалась, выдумав, что мне надо пройтись по магазинам.

      – Ну, что ж, тогда мы еще встретимся с тобой на ужине у нас дома, – сладко улыбаясь, протянул он.

      – Я не могу, – тут же выпалила ответ, зная, что мне нужно быть подальше от молодого Шубина.

      – А отец твой согласился. Ты же не можешь отпустить его одного вечером из дома?

      – Я доведу его до Вас, а потом встречу.

      – Да? Но ты же будешь занята.

      Я почувствовала, как загорелась кожа на моем лице. Уличение во лжи любому человеку было бы не приятным. И врать я, конечно, не любила, но иногда приходилось этим заниматься во имя сохранения своего разума.

      – Так, дорогая, – взял меня под локоть Петр Григорьевич, – я понимаю, что причиной твоего отказа является мой сын. Но ведь все недоразумения, кажется, улажены? Так в чем же дело? Он не кусается, и обижать тебя вновь я ему, этому балбесу, больше не позволю.

      – Так Вы едете? – раздался за нашей спиной звук открывающейся двери, и нетерпеливый вопрос.

      Мы дружно и нервно обернулись с Петром Григорьевичем. По лицу Олега Петровича я поняла, что он не слышал данную в его адрес характеристику.

      – Нет, Ольга не едет, говорит, что ей нужно пробежаться по магазинам, – с сожалением в голосе, произнес его отец.

      – В такую погоду? – с едким сарказмом спросил сын. – А как же макияж?

      Я с гордым, презрительным видом промолчала. Взрослой девушке не подобает опускаться до разговора с такими язвящими молодыми мужчинами. Молчание в этой ситуации было показом большого воспитания и выдержки, но мне так хотелось показать ему язык и добавить: « Съел?»

      – Ну, что ж, едем без твоей любимой секретарши, – оставил за собой последнее слов мой шеф и подколол напоследок своего отца и меня. – Надеюсь, увидимся вечером за ужином.

      Я в ответ непроизвольно сморщилась, чем дала ему понять, как жажду этой встречи.

      – Ну, ну, – засмеялся Олег Петрович, увидев мою гримасу.

      Дверь за моим мучителем и его отцом мягко закрылась, а я устало опустилась на стул, но мой мозг при этом усиленно заработал, размышляя, как бы избежать вечера в семье Шубиных. По магазинам бегать не было никакой необходимости, и как правильно заметил мой шеф, в такую погоду – тем более. Мне нужно было отсидеться некоторое количество времени, чтобы сын и отец отъехали от здания офиса. Мысленно перебирая прошедший день, я вспомнила, что Олег Петрович иногда смотрел на меня с загадочной заинтересованностью. Что же его так заставляло смотреть на меня? И это легкая насмешливая улыбка на его губах, к чему бы это? То, он грубо разговаривает со мной, кидается, как собака, то сладко улыбается, и чуть ли не расточает мед. Тут что-то не так, но я никак не могла понять, в чем кроется причина такого поведения молодого шефа. Верить, что он перестал меня подозревать в адюльтере с его отцом, я не могла. Это не тот человек, который быстро отказывается от своего мнения. Я сидела уже с полчаса и никак не могла придти к единому решению, какую линию поведения выбрать