Без названия. Татьяна Денисова

Я ее и подвез, остановился у парка. Юли…эй, старик. Ты выпей чего-нибудь.

      Семен наливал трясущимися руками коньяк в стакан. Подал Юли, тот не реагировал.

      – Да выпей тебе говорят.

      Юли выпил. Спросил:

      – Что именно она сказала?

      – Господи, да что я, помню что ли. Сколько дней прошло. Я еще просил ее, чтобы она не подвела меня, а то ты шкуру с меня спустишь.

      – Шкуру! Да я сто шкур спущу с тебя и буду ждать, пока отрастет новая, чтобы потом снова содрать ее, – орал Юли.

      – Ладно. Сдерешь, но потом. Где сейчас-то искать ее?

      – Где? Да, где? Где же ты, ребенок? Она спрашивала о Смите… Ага… Значит, видела документы. Так. Значит, и телефон видела. Смит… Вот где она… Глупенькая. Пошла к волку в логово.

      – Может, Ритусу позвонить?

      – Я тебе позвоню! С того света будешь звонить ему. Два автомата мне с комплектом. Я его сам сделаю…

      – Папочка, привет, – Сонечка улыбалась в дверях. – Ты чего такой хмурый? Папуль. А я маме письмо сочинила, что мы с тобой отдыхаем.

      – Отправила?

      – Да.

      – Твоя мама никогда больше не доверит мне ни тебя, ни мальчишек.

      – Это еще почему?

      – Какой отдых в разгар учебного года?

      – Ой, правда. Я как-то не подумала. Папуль, но ты не расстраивайся. Вот поправишься, помиришься с мамой. И тебе не придется переживать, доверит или нет тебе мамочка нас. Мы всегда будем рядом.

      – Соня, чуть медленнее, а то у меня в глазах зарябило от смены кадров. Хорошо?

      – Хорошо, – девочка помолчала, а потом, не выдержав, сказала:

      – А Артур говорит, что я твоя копия.

      – Вот как. Что ж, пожалуй, он прав.

      Помолчали.

      – Он не только прав в этом, – пробормотала Соня.

      – Соня, я же просил: помедленнее.

      – Хорошо, – вздохнула девочка.

      Она еще о чем-то болтала, но не значительном, а так, пустячном. Больше девочка разговора об Артуре не начинала. Юли понимал, как ей тяжело терпеть, молчать. Даже загадал про себя: если три дня не будет упоминать – сам о нем заговорит. То ли сердце-вещун подсказало Соне, то ли судьба распорядилась, но она молчала. Более того, в последний день Юли сам наталкивал на разговор о нем – молчание. Перед самым ее уходом спросил:

      – Ты одна ездишь ко мне?

      – Нет.

      – Завтра не приходи. Пусть он придет.

      – Хорошо, папуль, пока.

      Юли не спал всю ночь. Он с тревогой ждал этого разговора. Пожалуй, самого главного в его жизни. Артур пришел после обхода. Принес Сонечкин рисунок. Сел. Нужно было что-то спросить, незначительное, чтобы завязался разговор, но ни один, ни другой не знали, с чего начать.

      – Это правда?

      – Что?

      – Что пистолет соскользнул?

      – Да.

      – Обычно у тебя руки не скользят.

      – Было много крови.

      – Чьей?

      – Нашей.

      – Расскажи.

      – Вряд ли это нужно сейчас.

      – Со мной все в порядке.

      – А я обещал Соне, что с тобой и будет все в порядке.

      – Чертова