.

извлек сигару изо рта, с укором заметив.

      – Павел Павлович, знаете ли, даже люди, утратившие чувство собственного достоинства, не подкуривают сигару от бензиновой зажигалки.

      Фролов отдернул руку, будто опасаясь обжечь её от струи пламени, так называемой, факельной зажигалки управляющего. Неспешно, держа в одной руке сигару, а в другой зажигалку, Бельский, со знанием дела, опалил «ножку», следя, чтобы огонь распространился по всей площади. Лишь после этого, подкурив, сделал затяжку, и, выпустив душистый дым, обратился к Мищенко.

      – И что по этому поводу думаешь?

      – А, шо тут думать! Однозначно Геринга работа.

      Сказанное отразилось немалым изумлением на лице Фролова, переводившего взгляд поочередно с Бельского на Мищенко. Заметив смущение сотрудника совсем недавно влившегося в коллектив, Бельский произнес.

      – Тут, очевидно, следует прибегнуть к некоторым пояснениям, так как Пал Палыч у нас человек новый.

      Наигранная улыбка, исказившая лицо позера Бельского, по его мнению, лишний раз давала возможность присутствующим оценить степень либерализма управляющего.

      – Видите ли, Пал Палыч, наш шеф, – он запнулся, – …бывший шеф…Владимир Николаевич Широков, если можно так выразиться, питал некую неприязнь…

      Наигранное объяснение излишне жеманного управляющего прервал прямолинейный Мищенко.

      – Да, шо там неприязнь! На дух друг друга не переносили!

      – Пожалуй, Вы правы, Валерий Степанович, скорее так. И вот, Широков, можно так выразиться, находился в состоянии войны с господином Гринбергом Юлием Марковичем, известным в определенных кругах как Геринг. И дело, уверяю, даже не в созвучии фамилий, скорее в комплекции…

      – Это да, тот ещё боров! – усмехнулся Мищенко.

      – Но причина вражды отнюдь не в личной антипатии. В первую очередь, конечно же, бизнесовые интересы. Дело в том, что Геринг положил глаз на наш «СТС», так же у него есть претензии и к охранной фирме «Фаланга», которую Валерий Степанович и вы, как его заместитель, ныне возглавляете. Вот только Широков располагал определенным влиянием, что мешало проглотить Гринбергу всё это.

      – И что же, этот Геринг настолько влиятелен?

      Поинтересовался Фролов, вызвав своим вопросом улыбки всех без исключения присутствующих.

      – Влиятелен не то слово Паша. Он монстр – не мудрствуя объяснил Мищенко, на что Бельский обреченно закивал головой.

      – Пожалуй, Валерий Степанович вновь прав. Гринберг, как и наш покойный шеф, так же крупный бизнесмен, вот только руки у него подлиннее, а зубы поострее и покрепче оказались, чем у нашего Широкова. Так что о смерти Владимира Николаевича и причастии к сему инциденту Гринберга, можно лишь заметить – ищи кому выгодно.

      – А шо тут искать?! Руб за сто даю, люди Геринга шефа замочили, – прыснул возмущением Мищенко.

      – Ну, допустим. И какие по этому поводу будут соображения?

      Управляющий взыскательно оглядел коллег.

      – Всё очень просто. Нужно убрать этого Геринга, – невозмутимо произнес Фролов, щелкнув крышкой