Родственник из другой Вселенной. Иван Макарович Яцук

гаркнул бурдюк и намерился опустить руку, но она намертво зависла в воздухе. От неожиданности он стал по-рыбьи глотать воздух, не понимая в чем дело, и дергать руку назад. Но рука по-прежнему оставалась каменной, такими же оказались и ноги. Посетители меж тем спокойно удалились.

      – Ира!– вне себя от испуга закричал фирмач.

      На крик начальника прибежала Ира – диспетчер фирмы и бесплатная наложница.

      – Ира, эти скоты… меня парализовало, Ира, что мне теперь делать? Ира! – По лицу фирмача вдруг побежали струи пота, испуга и беспомощности. – Ира, вызывай немедленно «Скорую». А ну постарайся опустить мне руку.

      Ира попыталась опустить, даже подпрыгнула и повисла на руке шефа, но безрезультатно. Все тело Александра Павловича окаменело, ворочались одни только глаза и язык.

      – Как же мне теперь быть? – в отчаянье спрашивал сам себя фирмач. – Ира, вызвала уже доктора? Что ты медлишь?

      – Вызвала, Александр Павлович, вызвала, но… что может сделать врач? Ума не приложу.

      – И не прилагай. Его у тебя не было, и нет. Боже ж ты мой! Мне же только тридцать пять лет!

      Старенький врач в очках и с бородкой редким клинышком, все чаще задумывавшийся о смысле жизни и о тщете всего земного, медленно обошел окаменевшего бизнесмена, привычно пощупал руку там, где меряют пульс, потом снова совершил променад вокруг статуи, заложив руки назад.

      – Убей, не могу вспомнить библейского героя, который нарушил запрет и превратился в соляной столб, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Память стала подводить.

      – Доктор, не валяй дурака, человеку плохо, а ты дурью маешься, – крикнул фирмач.

      – Ты знаешь, когда что-то придет в голову и не можешь вспомнить – это так угнетает, что ни о чем другом и думать не хочется. Я чувствую, что решение где-то здесь, а вспомнить не могу. Дедал?– нет, не то. Сизиф? – тоже из другой оперы. Кто же это был?

      – Будь моя воля, я бы тебе сейчас по кумполу так надавал, что ты бы и мать родную забыл, – бесился окаменевший пациент.

      – С вами мне тоже ничего не понятно. Давно не ездил на семинары по новейшим направлениям медицины. Как по мне, так смахивает на ступор при гипнозе или на посмертное окоченение. Но вы-то языком мелете, значит, нет гипноза; пульс не прощупывается, а глазенки бегают – черт знает, что такое. Нет, надо уходить куда-нибудь на периферию, там полегче.

      – Тапочки тебе надо белые покупать, – зло сказал пациент. – И держат же таких кретинов на работе. Говори, что делать?

      – По крайней мере, не каменею, – живо парировал доктор. – Что делать, что делать? Кто виноват? – извечные вопросы русской интеллигенции, теперь вот этим задаются всякие дауны от бизнеса. Не знаю я, молодой человек, что делать и кто виноват – не знаю, – доктор красноречиво развел руками. – Сделать вам укол успокоительного – так куда делать? В камень? Что-то вы сделали не так – вот вам и наказание. Покайтесь – и вас отпустит. Это все, что я могу вам посоветовать как врач и как старый человек. – Доктор опять в раздумье