Главный герой. Сборник рассказов. Леонид Алексеев

и не бзди. Всё будет в рамках, – хрипловатым басом шепчет Тиныч.

      Раздаётся хлопок. Тиныч вскакивает, выхватывает ствол и оказывается у двери. Я с чемоданом за ним, прижимаюсь к стене. Он встаёт на одно колено, приоткрывает дверь и дважды стреляет в коридор. Слышно, как падает тело.

      – Давай бегом! – Тиныч бросается в коридор.

      Бегу за ним. Сзади топочут преследователи. Мелькают деревянные грязные двери. Налево. Останавливаюсь и стреляю вдоль стены. Один падает. Ещё коридор. В торце – окно.

      – Не стой! Надо делать все с первого раза, тогда работа будет и деньги! – Тиныч сходу наваливается на раму и вылетает вместе с ней. Прыгаю следом. Летим. Сзади слышны выстрелы и крики. Ров с водой всё ближе. Зажмуриваюсь. Вылезаю. Тиныча уже атаковали три парня. На секунду засмотрелся на него – двойка корпус – голова, нырок, хук – и тут же получаю удар. Падаю. Надо мной огромный детина:

      – Ты чего?

      – Бей его! – орёт Тиныч.

      Рядом оказался кусок трубы. Хватаю и бью здоровяка наотмашь по голове.

      – Сука! – взвизгивает громила.

      Тиныч уже отделал своих и бежит к машине. Заводит, разворачивается. Запрыгиваю на ходу и мы скрываемся за углом здания, из которого выпрыгнули.

      Возвращаемся в комнату. Режиссёр с оператором просматривают отснятый материал.

      – В рамках? – спрашивает Тиныч.

      – Так себе, – морщится оператор. – Напарник твой растерялся.

      Вдруг слышу из коридора: «Где этот идиот?» Выглядываю. Тот, которого я трубой стукнул, бежит ко мне. Проход перекрыл. Ну, нет, дудуки! Я теперь знаю путь! Бегу по коридору. Направо. Ещё коридор. Окно. Надо же, уже вставили. Влетаю в раму. Впустую. Как это у Тиныча получается? Разбиваю стекло и кое-как выпрыгиваю. Порезался. Ну и глаза у чувака. Что он кричит? Смотрю через плечо: «Твою мать! Где ров с водой? А-а-а!»

      Стоппи

      В тот год я за весь чемпионат не забил ни одного мяча. Центрфорвардом меня ещё держали, помня прежние заслуги, но уже пошли разговоры и слухи о моей замене. Выходить на поле просто «для мебели», с каждым матчем становилось всё мучительнее. Неуверенность, как удав, сковывала движения. Но ребята и без меня довели дело до «золотого матча». «Кардан» отставал от нас на одно очко, и в последнем туре нам хватало ничьей, чтобы досрочно стать чемпионами.

      За день до игры «шофера» приехали на наш стадион провести тренировку. Не помню уже, чего я там ошивался, но в вестибюле мы столкнулись с их основным вратарём Витей Шестых. Он пару лет играл за нас, но переметнулся, узнав, что к «Кардану» менеджеры профессионалов присматриваются особенно внимательно. Поговаривали, что по итогам чемпионата его могут пригласить в «Спарту». Шестых шёл уверенной походкой, держа под мышкой мотоциклетный шлем. Я поздоровался. В ответ Витя кивнул мне с надменной ухмылкой: «Тебе к сессии разве не надо готовиться?» Занимайся мы фехтованием, это называлось бы «туше». Сколько экзаменов я сдал самостоятельно за четыре года учёбы? Да нисколько. И теперь, вылети я из команды, с универом придётся распрощаться.

      Я купил стаканчик кофе и отправился на улицу, завидев через стеклянную стену фойе двух девчонок с нашего потока. Не успел я выйти, как с ними поравнялся мотоцикл Вити. Притормозил, поднял заднее колесо в воздух и пару секунд балансировал на переднем. Как назывался этот трюк, я не знал, но успел пдумать, что вот и я так же: вперёд не двигаюсь, и сойти не могу, а ошибись на градус… Тут мотоцикл, вместо того, чтобы опуститься обратно, завалился вперёд и припечатал Витю к асфальту. Он было вскочил, но тут же согнулся, держась за правую руку. Девочки, хихикая и нашёптывая друг другу на ушко, прошли мимо, покачивая короткими подолами юбок-плиссе. Не помню, улыбался ли я открыто, но радовался и надеялся, что у Вити перелом. Хорошего запасного вратаря они ведь так и не нашли. Помогая Вите поднять мотоцикл, я разглядел, что его правое запястье начинает синеть, и он еле-еле шевелит пальцами. С такой рукой он уже не игрок.

      – Ну что, встретимся в следующем сезоне? – не удержался я. – А уж по пустым воротам мы как-нибудь не промахнёмся.

      Но Шестых, видно, о моих бедах тоже знал:

      – Да ты в пустые хоть попади! – осклабился он и тут же сморщился от боли, прижимая к животу ушибленную руку.

      «Опять мне полкорпуса не хватило!» – сожалел я, что не удалось «размазать» Витю. Плевать! Главное, на игре его не будет.

      Но я ошибся. Назавтра Витя значился основным вратарём в заявочном списке. Первым порывом хотелось пойти к их тренеру и прояснить ситуацию. Но я сдержался, поняв, что так даже лучше. Теперь я знаю, что бить надо в правую сторону ворот. Шестых инстинктивно будет щадить руку, и у меня есть все шансы. А тут ещё, весьма кстати, меня заявили не центральным, а крайним левым нападающим.

      Всю игру я как заведённый пробивался через защиту «шоферов». Но то ли они знали о травме своего вратаря, то ли я от усердия много ошибался. Словом, никак не мог прорваться к воротам. А уж когда они открыли счёт, я почувствовал, как уныние навалилось мне на плечи.

      Матч шёл к концу. В глазах соперников поблёскивали