Проклятье художника. Давид Игоревич Шторк

лет пяти. Та, одной рукой размазывала слезы, а другой прижимала к груди тряпичную куклу.

      Волки не торопились. Они были уверены, что добыча никуда не исчезнет и сейчас, медленно вышагивая, кружили. Лапы хищников мягко переступали по мокрой траве, глаза выражали только спокойный расчет – нападать нужно было наверняка, такова жизнь в лесу – соперники не простят вожаку промаха!

      Мгновение Рогатый любовался грацией хищника в темноте. Вместе с рогами, он получил удивительное зрение, даже в темноте он видел намного лучше обычного человека. Восторг перед грацией хищника теплом отозвался в груди и Рогатый почувствовал прилив сил. Буч и Анна уже привыкли к этим неожиданным вспышкам энергии их друга. Они знали от чего это бывает и всегда помогали находить прекрасное вокруг, но в такие моменты они не могли отвлекаться, но для Рогатого эти мгновения стали потребностью, лучом света в непроглядной тьме его существования! Но лишняя минута промедления для маленькой девочки могла оказаться роковой и Рогатый перевел взгляд на ребенка.

      – Не наше дело! – заявил Буч.

      – Господи, да она же еще ребенок! – закричала Анна – ты не посмеешь допустить такое!

      – Эта же девочка потом доложит Рыцарю-В-Сияющих-Доспехах о том, где ты находишься!

      – Она невинное дитя!

      – Она одна из них!

      – Молчать!!! – крикнул Рогатый.

      От крика волки притихли и повернули головы в Его сторону.

      – Доорались! – прорычал Рогатый, вытаскивая из-за пояса кинжал. Но кинжал можно применить только в ближнем бою и Рогатый не хотел бы пускать его в ход. Он схватил первый попавшийся камень, запустил его в одного из волков. Попал. Но вместо скулежа он услышал рык, и волки ринулись в его сторону, оставив девочку.

      Теперь волки, также не спеша, кружили вокруг новой добычи. Один из волков плавно ушел с поля зрения жертвы и сделал молниеносный прыжок. Рогатый ожидал нападения и, извернувшись, вонзил зверю в шею свой кинжал по самую рукоять. Второй волк воспользовался ситуацией и кинулся, повалив Рогатого на землю. Кинжал остался в теле первого волка и теперь Рогатый катался по земле, пытаясь свернуть второму волку шею и не дать ему перегрызть себе горло. Три минуты – и все было закончено. Тела обоих волков еще подрагивали в предсмертных судорогах. Вытащив кинжал, Рогатый обтер его о траву и повесил обратно за пояс. Затем подошел к девочке.

      – Ты в порядке?

      – Девочка не ответила, только еще сильнее прижала куклу к груди.

      – Дурак! У тебя же капюшон слетел! – обругала его Анна.

      – Ты прости если напугал – Рогатый улыбнулся, надевая капюшон – ты живешь в деревне?

      – Да… – коротко ответила девочка.

      – Что же ты забралась так далеко, да еще и ночью.

      – Простите – девочка снова принялась плакать – я больше не буду, честно! Не ешьте меня, дядя, я больше не буду, честно! – слезы ручьями текли по грязным щекам

      – Ну что же с тобой поделать – покачал головой Рогатый – ладно, так уж и быть, не буду я тебя есть.

      – Честно-честно? –