Дедушка, не спи!. Евгений Башкарев

часть стола, чтобы свет не бил мне в глаза. В этот момент в дверном окошке показалась голова. Я не успел увидеть, кто именно это был.

      – Ты видел? – я ткнул пальцем на дверь.

      Не поворачивая головы, Миша кивнул:

      – Это Рома.

      – Пискун? Откуда ты знаешь?

      Миша встал из-за стола, подошёл к двери и отпёр замок. Выглянув в коридор, он кого-то окликнул:

      – Что-то хотел?

      – Нет, – ответил Рома.

      Я узнал его.

      Свою фамилию он более чем оправдывал. Голос у него был тонким и ритмичным, как игра пианино. И я подозревал, что таким вокалом он мог неплохо зарабатывать себе на жизнь. Но Рома не умел петь, не умел танцевать, и не любил повышенного внимания. С кубриком ему повезло не больше, чем нам с Мишей. Мой дед поселил его к ребятам «сорви голова», которые уже в первый день знакомства нарекли его несколько иначе, заменив всего одну глухую букву в его фамилии на другую звонкую.

      Вернувшись к столу, Миша вдруг рассмеялся.

      – Сегодня у них была небольшая потасовка, – сообщил он. – Т-твой дед поставил их всем кубриком в наряд, за то, что на столе кто-то оставил пачку презервативов. Рома сказал, что он рвал и метал!

      – Ого! – воскликнул я. – Юру тоже поставили?

      – Нет. Только Баха, Рому и Мордака.

      – А кто оставил презервативы?

      – К-конечно, Юра!

      – Так не справедливо, – заметил я.

      Иногда Юра представлялся мне скользким змеенышем, способным пролезть в любые щели. Причиной тому был командир, который его постоянно прощал. Пожалуй, во всей роте найдется всего два-три человека, к кому мой дед относился подобным образом. Писарь Серега, старшина Юра и Егиазорян Андрей, не являющийся ни старшиной, ни писарем, ни кем бы то ни было. С отцом Андрея дедушку связывали дружеские отношения. По слухам они пересеклись в одной из войсковых частей и вместе попали под конвой во время вывода войск из Афганистана.

      Стоит добавить, что писарю мой дед доверял ключи от канцелярии. А так как в канцелярии находились ключи от всех дверей, расположенных на нашем этаже, писарь имел над ротой мнимую власть. К счастью, он ей не пользовался и не имел привычки оставаться в казарме после обеденного построения.

      – Рома сказал, что Юра во-время из к-кубрика смылся. Бах был очень зол, – продолжил Миша.

      – А кто их расписывал?

      – Писарь. Серега принес книгу. Там Бах увидел что их фамилии в списке, а Юры нет и понеслась… Началось что-то вроде нашего разбора. Помнишь, как Олег мне припечатал?!

      – Еще бы!

      – Бах т-так же Рому чуть не припечатал. Считай ни за что!

      Я знал, что Саня Бахматов, вопреки своему горячему нраву, никогда не занимался рукоприкладством в роте. В его голове еще имелся стоп-кран, срабатывающий перед тем, как правообладатель выходил на опасный путь. Бах, в отличие от Олега, понимал, что за драку его могли