На днях землетрясение в Лигоне. Кир Булычев

карьерой. Но Сун пользуется большим весом в своем, не всегда благонамеренном, мире.

      – Очень важное, господин Сун, – ответил я. – Мне не хотелось бы говорить здесь.

      Господин Сун кивнул, и мы направились к лифту.

      – Говорите, – сказал Сун, пропуская меня в комнату.

      – Важная новость, – сказал я, – для господина князя. Полагая, что вы сможете связаться с его светлостью…

      – Что случилось?

      – Сегодня ночью будет военный переворот.

      – Кто во главе?

      – Очевидно, бригадир Шосве.

      Я протянул Суну записку. Он указал мне на кресло, сам сел в другое, налил себе виски из бутылки, стоявшей на столике.

      – Когда вы получили ее? – спросил Сун, складывая записку.

      – Записку следует уничтожить, – сказал я.

      Сун кивнул:

      – Информация получена только что. Я сразу поехал к вам.

      Он надолго задумался. Я поглядел на часы. Менее чем через полчаса танки пойдут к президентскому дворцу. Мне хотелось скорей вернуться домой: в любой момент может начаться стрельба, а у меня дома беззащитные женщины и дети…

      Я прервал ход мыслей Дж.Суна, заявив, что теперь, по выполнении долга, я хотел бы вернуться домой.

      Тогда господин Сун сказал, что в силу изменившихся обстоятельств важно, чтобы верный человек немедленно отправился в Танги и передал князю пакет. Я возразил, что моя кандидатура исключается. В минуты опасности я должен находиться рядом с семьей.

      Господин Дж.Сун умолял меня, предлагал деньги. Если власть перейдет к армии, свобода передвижения будет ограничена. Я же относился к числу немногих, имевших достаточное влияние, чтобы отправиться куда угодно. Но я был непреклонен.

      – Директор Матур, – сказал он, – мы благодарны вам за помощь. Но от того, как быстро мы сможем ответить на этот шаг армии, зависит благосостояние и, может, даже жизнь вашего друга князя Урао. Неужели вы откажете в помощи в такой момент?

      – Мое имущество и жизнь в распоряжении моих друзей, – ответил я. – Но долг перед семьей сильнее, чем голос дружбы.

      – Тогда, – сказал господин Дж.Сун, – вы не вернетесь к детям. Знаете, какой властью я пользуюсь в этом районе?

      – Да, – сказал я. – Знаю. Но я не боюсь физического насилия. Если мне суждено погибнуть, на то воля судьбы.

      С этими словами я с негодованием покинул комнату и направился к выходу. Я был убежден, что когда князь Урао узнает о шантаже господина Дж. Суна, он прервет с ним все отношения.

      Я быстро миновал холл гостиницы и вышел на улицу. Скорее бы добраться до машины и покинуть этот портовый район.

      Но я не успел уехать. На улице, в трех ярдах от дверей гостиницы, стояли два человека. При виде их мое сердце дрогнуло. Я не отношу себя к смелым людям – смелость никому еще не продлевала жизни. И когда эти люди шагнули мне навстречу, я повернул обратно. Поднимаясь на лифте, я утешал себя мыслью, что в Танги я смогу побывать на спичечной фабрике Тантунчока и еще раз оценить ее.

      «Лигон. 10 марта.

      Его светлости