Искушение. Аманда Квик

асположилась маленькая изящная женщина в перепачканном переднике. На непослушной гриве вьющихся каштановых волос чудом удерживался сбитый набекрень белый кисейный чепчик. Женщина, по внешнему виду молодая, сидела за массивным столом красного дерева – Гидеон видел пока лишь ее грациозно выпрямленную спину. Леди сосредоточенно рисовала, все ее внимание поглощала длинная, заключенная в камень кость.

      На ловких пальчиках, державших перо, не было обручального кольца. Следовательно, перед ним одна из дочерей, а не вдова преподобного Помероя.

      «Только этого мне не хватало, – мелькнуло в голове Гидеона, – еще одна дочка приходского священника».

      Дочь предыдущего пастыря умерла, а ее горюющий родитель уехал подальше от горьких воспоминаний. Отец Гидеона назначил на его место преподобного Помероя. Но четыре года назад Померой отошел в мир иной, и Гидеон, который к тому времени занялся фамильными землями, решил, что можно обойтись и без священника. Состояние духа жителей Аппер-Биддлтона мало волновало хозяина поместья.

      По соглашению между Помероем и отцом Гидеона семья священника после его смерти осталась жить в своем доме. Арендная плата вносилась вовремя, а до остального Гидеону не было дела.

      Еще какое-то время он рассматривал забавлявшую его необычную сцену, затем оглянулся, надеясь увидеть того, кто не притворил за собой дверь. Однако за спиной никого не было. Гидеон снял касторовую шляпу с загнутыми кверху полями и вошел в маленький холл. Вслед за ним влетел стремительный морской ветер. Стоял конец марта, и хотя день для весны выдался невероятно теплым, воздух на побережье оставался прохладным.

      Вид молодой леди посреди заваленного старыми костями кабинета не только позабавил, но и заинтриговал Гидеона. Он пересек холл, стараясь не стучать каблуками ботфортов по каменному полу. Гидеон был огромным мужчиной, некоторые даже называли его монстром, и он, пытаясь как-то сгладить это впечатление, научился передвигаться бесшумно. Он и так был объектом пристального внимания окружающих.

      Задержавшись в дверях кабинета, он продолжил наблюдение за леди. Удостоверившись, что она слишком поглощена рисованием, чтобы обнаружить его присутствие, Гидеон нарушил чары тишины.

      – Доброе утро, – произнес он.

      Молодая женщина испуганно вскрикнула, выронила перо и мгновенно вскочила на ноги. Развернувшись, она посмотрела на Гидеона, на ее лице застыл ужас.

      Такая реакция не удивила виконта. Красавцем он никогда не был, а глубокий шрам, пересекавший, подобно молнии, левую сторону подбородка, только усугублял впечатление.

      – Вы, черт возьми, кто такой? – Молодая женщина, спрятав руки за спиной, лихорадочно пыталась запихнуть свои рисунки под дневник – подальше от любопытных взоров. Испуг в ее огромных, бирюзового цвета глазах сменился мрачным подозрением.

      – Сент-Джастин, – улыбнулся Гидеон холодной вежливой улыбкой, прекрасно сознавая, как зловеще в этот момент выглядит его шрам. Он ждал, когда в ее блестящих глазах появится отвращение.

      – Сент-Джастин? Лорд Сент-Джастин? Виконт Сент-Джастин?

      – Да.

      Вместо отвращения в ее зеленовато-голубом взгляде читалось явное облегчение.

      – Слава Богу!

      – Не часто меня приветствуют с таким радушием, – пробормотал Гидеон.

      Молодая леди резко опустилась на стул и сердито сдвинула брови:

      – Бог ты мой! Ну и напугали же вы меня, милорд! Что это вы себе позволяете – незаметно подкрадываетесь, пугая людей?!

      Гидеон многозначительно посмотрел через плечо на раскрытую дверь.

      – Если вас тревожит возможность посещения вашего дома незваными гостями, то, без сомнения, лучше было бы всегда держать дверь на замке.

      Она проследила за его взглядом.

      – О Господи! Миссис Стоун забыла закрыть ее. Она, знаете ли, очень верит в благотворное влияние свежего воздуха. Прошу вас, милорд, проходите.

      Она снова вскочила на ноги и схватила с единственного свободного от окаменелостей стула две огромные книги. На мгновение она замешкалась, выискивая среди камней место, куда можно было пристроить два тома. В конце концов, отчаявшись, она небрежно бросила книги на пол.

      – Прошу вас, сэр, садитесь.

      – Благодарю вас.

      Гидеон не спеша вошел в кабинет и осторожно опустился на казавшийся под ним совсем крохотным стульчик. Современная мода на хрупкую изящную мебель не очень-то подходила для его размеров и веса. Гидеон с облегчением вздохнул, убедившись, что стул выдержал.

      Виконт бросил взгляд на книги, только что лежавшие на его стуле: «Теория Земли» Джеймса Хаттона и плейфеаровские «Иллюстрации к Теории Земли Хаттона». Книги и битком набитая камнями комната многое объясняли. У хозяйки дома была, без сомнения, страсть к окаменелостям.

      Видимо, ее привычка иметь дело с выбеленными ухмыляющимися черепами и послужила причиной того, что она не испугалась изуродованного шрамом лица, заключил Гидеон. Судя по всему, ужасные зрелища ей были не в диковинку.