Танцующая для дракона. Небеса в огне. Марина Эльденберт

для дракона», сцена семнадцать, дубль четвертый.

      Ортахарна удивительно привычно осталась за спиной, а я шагнула в Огненные земли далеких времен. Шла навстречу звенящей прохладе, чтобы разбавить зарождающийся под солнцем зной. Расплетала волосы, чувствуя льющиеся под пальцами пряди. Вышла на берег, ударившись взглядом о каменную спину застывшего в воде мужчины, замерла.

      Мгновение, пока я пыталась справиться с охватившими меня чувствами, оборвал он.

      – Ты всерьез считаешь, что я не чувствую тебя, девочка?

      Резкий разворот и взгляд в упор – навылет.

      Бегущий по венам огонь, питаемый его взором, который, кажется, способен испепелить не только мою одежду, но всю меня.

      – Подойди.

      Вода показалась холодной – невыносимо холодной, если не сказать ледяной. Возможно, из-за пламени, что бушевало внутри.

      – Ты так сладко пахнешь. – Слова словно змеились по телу огненными лентами.

      Этот взгляд не просто обжигал, он клеймил, и я рванулась назад.

      – Нет!

      – Она выбрала меня, девочка. И ты знаешь это не хуже меня.

      – Она – не я! – выдохнула резко. Яростно, отражая его темный взгляд. – Я вашей не стану! И уж тем более вы никогда не станете для меня первым.

      Воздух из меня выбило за один удар, и на смену ему пришел огонь от прикосновения спиной к его раскаленной груди, от которой одежда не задымилась лишь потому, что мы стояли в воде.

      – Теперь, – жесткий, сильный, злой голос разъяренного дракона, – ты только моя, девочка. Лучше тебе запомнить это сразу.

      Скольжение его ладони по коже вряд ли можно было назвать лаской, никогда еще я не чувствовала так болезненно остро, яростно, жестко. Никогда еще так не отзывалась на этот собственнический, властный призыв, рождающий внутри полубезумное желание покориться выжигающему мое тело огню. Огня становилось все больше, и вода только чудом не шла вокруг нас пузырями, вместо дыхания с губ срывалось раскаленное марево, а небо плыло перед глазами.

      Поэтому, когда с берега прозвучало: «Стоп. Снято!», я с трудом вернулась в реальность.

      Она (реальность эта) мельтешила перед глазами, в высоту неба вплетались разноцветные точки, а рука Рихта на моем бедре казалась просто ледяной. Так же, как и вода. Я вдруг осознала, что меня начинает потряхивать.

      – Танни. – Он развернул меня лицом к себе. – Ты вся горишь.

      – Мне это по сценарию положено.

      – Издеваешься?!

      – Да, и если ты меня сейчас не отпустишь, я отдавлю тебе ногу.

      Торчать в воде дольше положенного на съемки времени я не собиралась, поэтому шустро направилась на берег, оставив Рихта самого разбираться со своими заморочками. На берегу меня встретила ассистентка Геллы с пледом и кофе, но если в плед я с благодарностью завернулась, то кофе поперхнулась и закашлялась, он обжег и без того больное горло. Тяжелый режиссерский взгляд я проигнорировала, равно как и его желание вколотить меня им в землю по самую маковку. Не родился еще тот дракон, который может меня