Аттестат зрелости. Илана Петровна Городисская

до "метра с кепкой", приходилось теперь глядеть на подругу в буквальном смысле снизу вверх, что сильно ранило ее самолюбие. Кроме того, место детских забав заняли чувственные переживания. Начавшаяся слишком рано и слишком бурно личная жизнь Галь вмешалась в союз двух девушек. У Лиат, остававшейся ни с чем, возник могущественный соперник, бороться с которым было бессмысленно.

      Вначале она ожидала, что Галь сама задумается над тем, что былого равенства между ними уже не вернуть, и пересмотрит их отношения. Это, во многом, облегчило бы ее жалкую участь. Но та как будто ничего не замечала, то ли в силу простодушия, то ли из эгоизма счастливого человека. Она продолжала занимать с Лиат в классе одну парту, проводила с ней уйму времени, и делилась с ней самым сокровенным. То, что у нее был молодой человек, никак не повлияло на ее дружеские чувства к Лиат. У Лиат же не хватило силы духа вызвать Галь на откровенный разговор, и, чем больше проходило времени, тем труднее ей было на это решиться. А причина для откровенного разговора была, и еще какая!

      Лиат была безумно влюблена в Шахара Села. Она влюбилась в него одновременно с Галь, но неуверенность в себе, стеснительность и дружба с Галь помешали ей обратить на себя внимание парня. Теперь же личная жизнь той отзывалось в ней ужасным ощущением утраченной возможности. Навряд ли девушка надеялась на то, что при других обстоятельствах Шахар ответил бы на ее чувства взаимностью, но сам факт причастности ближайшей подруги к ее разочарованию, к ее тайне, не давал ей покоя. Поэтому она превосходно понимала Одеда, который, видимо, точно так же мучился от своей безответной любви к общепризнанной первой красавице выпуска. Где справедливость? Почему Галь привалило столько счастья – быть любимой одновременно двумя, тогда как ей всегда доставались одни насмешки? А тут еще Шели с ее похождениями…

      В связи со всем этим, Лиат оказалась в замкнутом круге. С одной стороны, искренность дружбы Галь и Шели, вместе с ее собственной привычкой к ним, заставляла ее упорно молчать о своих переживаниях. С другой стороны, то, что Шахар, предмет ее обожания, тоже был членом компании, не позволяла ей отдаляться от товарищей. И ей пришлось создать себе свой имидж, в который она сама часто готова была с радостью поверить. Кроме того, она воспитала в себе восприятие жизни и отношений между людьми как театра, или, грубее, маскарада, и, в вынужденном своем актерстве, обнаружила для себя очень большую выгоду.

      Дело в том, что, оставаясь неразгаданной загадкой для друзей, сама Лиат видела их насквозь, не упуская ни детали. Проницательная от природы, красноречивая девушка замечала все слабости своих близких, и научилась безошибочно с ними обращаться. Например, всегда поддакивая Галь, она заставляла ее доверяться ей и выбалтывать все личное, а вступая в дискуссии с Шели, исподтишка чернила ее в глазах Галь.

      Немного иначе обстояло с парнями. Только Одед, как наиболее простодушный и застенчивый, мог сгодиться ей на роль «подружки», а Хен и Шахар, рано созревшие мужчины,