Инфинум закона. Элла Александровна Савицкая

явный культ чистоты. Тогда ей не повезло. Потому что я и чистота понятия не то что противоположные, они вообще еще в детстве разошлись и никогда не встречались. Разворачиваюсь и иду в зал. Принять душ бы не мешало, но заяц задала очень хороший вопрос по поводу того, как теперь с ней быть. Вариант с батареей уже не кажется такой плохой идеей.

      – Гречка с сосисками и яичницей подойдет? – Аня заглядывает в зал, как раз, когда я успел снять с себя толстовку и бросить на диван, перед этим вынув пистолет и положив его на комод около двери. Идиот. Расслабился на пару минут, называется. Взгляд девчонки падает на оружие, и в какую-то долю секунды я вижу, как на светлокожем лице мелькает калейдоскоп эмоций. Я уже понимаю, что она хочет сделать, но не успеваю вовремя отреагировать, и тонкая женская рука хватает оружие и умело снимает его с предохранителя. Вот этого я никак не ожидал. Маленькая ладонь крепко сжимает рукоятку пистолета, направив его прямо на меня.

      – Убирайся! – голос звучит не совсем уверенно, но уже и не так тихо, как еще двадцать минут назад. В глазах засверкали искры, которые до сей поры были тщательно спрятаны за пеленой страха. Только что-то мне подсказывает, что этот одуванчик только влез в шкуру смелой волчицы, а на деле остается все тем же трусишкой зайцем. Не выстрелит она, храбрости не хватит. Слишком юна еще, чиста, чтобы собственноручно лишить жизни другого, пусть и бандита. Есть такой тип людей, который никогда, ни при каких обстоятельствах не смогут причинить вред другим. Сдается мне, что она относится именно к таким.

      Прищуриваюсь и делаю шаг вперед, намеренно проверяя ее. Боюсь ли я? Скорее нет, чем да. Просто уверенность в собственной правоте сильнее.

      – Мне некуда идти, – отвечаю, гипнотизируя ее взглядом. Аня тяжело дышит, и я замечаю, как по виску скатывается одинокая капля пота. Нервничает девочка. Гордо вскидывает подбородок и обхватывает пистолет теперь уже двумя руками.

      – Не приближайся! – угрожающе цедит сквозь зубы. – Я очень хорошо стреляю.

      – Да? Где же учат стрелять маленьких девочек? – склоняю голову на бок, делая еще один шаг навстречу. Отставляет ногу назад и предупредительно указывает пистолетом не двигаться.

      – Ты очень ошибаешься, считая меня такой уж бесхребетной овечкой. Ты не имел никакого права брать меня в заложницы. У тебя проблемы, ты их и решай. Нельзя просто так взять, влезть в чужую жизнь и сказать – «Я поживу у тебя пару дней». Здесь не гостиница. А я не служанка, чтобы обхаживать твою разыскиваемую персону, а потом еще сесть за соучастие и покрывательство. Поэтому отдай мне мои документы и убирайся.

      Ничего себе. А девочка и правда не бесхребетная. Находясь на расстоянии вытянутой руки с мужиком, который явно в несколько раз превосходит ее в силе, вот так выплеснуть все накопившееся, нужно действительно быть смелой. Или дурой. Полностью игнорирую ее угрозы, приближаюсь вплотную так, что дуло пистолета утыкается мне в грудь. Аня сжимает челюсть.

      – Ты не слышишь меня?