.

Тогда на берегу у меня как в мозгу что-то щелкнуло или замкнуло, когда заметил тебя. И сам не знаю, как объяснить. Такое чувство, что все тормоза сорвало от дикого сочетания: ты, я и секс – да так навечно в этом состоянии и заморозило. Я после этого постоянно стал фантазировать о подобном.

      – О том, что я наблюдаю за тобой с кем-то? – попыталась отвести глаза, скрывая огорчение, но Арсений мне не позволил, ему нужен был полный контакт в этот миг.

      – Нет. О том, как ты отдаешься мне на том берегу или смотришь, как я мастурбирую. Отдавал себе отчет, что ты еще почти ребенок, что даже думать не должен о тебе так. Ощущал себя грязным животным, одними своими мерзкими фантазиями марающим что-то чистое и недостижимое. Злился на тебя… ох, как же злился… Но и выдрать из головы, стереть уже не мог. Ты наваждением стала. Самым потаенным секретом, что не столько от других прячешь – от себя! Только расслаблюсь или задумаюсь – и-и-и на, получи! Ты уже в моей голове, душу мне вынимаешь! Столько разных сценариев, все и не вспомнить. Но ничего из этого не могло быть лучше, чем ощущать тебя вот так, как сейчас. – Арсений, блаженно вздохнув, прижал меня ближе.

      – Это же не секс. – Я помассировала кожу его головы, вынуждая откинуть ее, и провела губами по его горлу с судорожно дергающимся кадыком. Шея этого мужчины – моя настоящая слабость. Ой, ладно, он весь одна сплошная моя слабость.

      – Да что ты? – ответил Арсений враз огрубевшим голосом. – Честное слово, если ты продолжишь вот так тереться об мой стояк, я кончу меньше чем через минуту.

      И я действительно поняла, что все это время не сидела спокойно, а безостановочно ерзала на его уже совершенно твердом члене.

      – Бо-о-оже, ты сам маньяк и меня такой же сделал, – рассмеялась я, утыкаясь ему в плечо.

      – Ну, что могу сказать, повезло нам друг с другом, – оскалился довольным котярой Арсений. – Но слезть тебе все равно придется. Ходить с пятном на штанах в моем возрасте как-то смешно. Хотя-а-а…

      Его правая рука молниеносно оказалась между нами, как раз на шве моих джинсов, и я задергалась от прострелившей тело сладкой судороги. Арсений снова захватил горстью мои волосы и сблизил наши рты, дразня меня предельной близостью.

      – Если я не хочу ходить в мокрых штанах, это совсем не причина отказывать в чем-то тебе, малыш, – чувственно прошептал он, коварно не подпуская ближе к своим губам. – Только тебе придется быть потише, чем обычно. А то еще напугаем каких-нибудь случайных гуляк.

      Я хотела возразить, сказать, что не согласна без него, хочу всегда делить наше удовольствие на двоих, но первые же потирающие движения его пальцев вынесли прочь все мои альтруистические мысли, оставляя только эгоистичное стремление к наслаждению. Арсений творил что-то невообразимое, массировал и тер все настойчивей, по-прежнему не позволяя себя поцеловать, и без остановки шептал окончательно сводящее меня с ума: «Да… да-а-а… вот так, девочка моя любимая… покажи мне… сейча-а-ас…». Сквозь ресницы я видела, как он неотрывно смотрел мне в лицо, как хмурился и кривил рот, жадно ловя воздух в унисон со мной, а