Великий торговый путь от Петербурга до Пекина. История российско-китайских отношений в XVIII— XIX веках. Клиффорд Фауст

большим, на что китайцы могли рассчитывать со стороны русских властей, представлялся их нейтралитет, самое большее для них со стороны торгутов – военная помощь. Такие соображения служат поводом для предположения о том, что Кяхтинский договор устраивал пекинских чиновников не в полной мере и что у них существовало серьезное основание для попытки продвинуть его еще на шаг вперед.

      Ситуация с джунгарами еще больше ухудшилась. Контайша (хунтайчжи) Цэван-Рабтан умер в 1727 году, его сменил толковый сын Галдан-Цэрэн. Этот сын продолжал оказывать нажим на западных монголов, находившихся в подчинении у маньчжуров, и в августе 1731 года ему вроде бы удалось одержать решающую победу над китайскими армиями. Возобновившееся противоборство подвигло новые сотни монголов перенести свои юрты через границу на территорию России из Цурухайтуя, особенно много переселенцев насчитывалось в 1730 году. Галдан-Цэрэн в это время отважился еще на один очень по крайней мере потенциально опасный для китайцев с их планами на Среднюю Азию шаг: он отправил свое посольство в Россию. Данное событие привлекло пристальное внимание в Пекине. Если задачей той миссии ставилось оформление откровенной или скрытой поддержки русскими властями армий джунгар, китайские надежды на подчинение населения отдаленного, но строптивого региона могли подвергнуться серьезной опасности срыва. У китайцев не оставалось другого выбора, кроме как к 1730 году отмобилизовать новую армию численностью, судя по сложившемуся у историков мнению, 3 тысячи человек. Или попытаться в свете последних успешных переговоров с русскими выторговать у них или у их подданных торгутов прямую военную поддержку.

      3 июня 1729 года руководство Лифаньюаня направило в адрес Правительствующего сената России послание, в котором обозначило пожелание китайского императора выслать специальную миссию с поздравлениями Петру II по поводу его недавнего восшествия на русский престол. Данная миссия являлась ответом на поздравления китайскому императору, привезенные посольством С.Л. Владиславич-Рагузинского. Ответ Сената от 23 октября заключался в том, что предполагаемую миссию ждут, что называется, с распростертыми объятиями, и ее обещали проводить до Москвы со всеми подобающими почестями, если только пекинские власти соизволят сообщить в Москву численность и уровень представительства участников их посольства. Титулярного советника Ивана Глазунова, раньше служившего при С.Л. Владиславич-Рагузинском, практически незамедлительно (31 октября) откомандировали на границу для подготовки встречи и организации ритуала приветствия китайских послов артиллерийским салютом в Селенгинске, Иркутске и Тобольске.

      Однако поздравления Петру II выглядят всего лишь одним из очевидных предназначений китайской миссии: в июньском обращении Юнчжэна к тому же содержится ссылка на поздравления, которые он просит передать хану торгутов Аюки. Когда И. Глазунов 3 марта 1730 года прибыл на пограничный пункт Кяхта, он обнаружил,