Дом Ротшильдов. Пророки денег. 1798–1848. Ниал Фергюсон

обмена иностранной валюты, а также действие политической неуверенности, которая в 1814–1815 гг. также была высока. В один и тот же день чек или вексель, выписанный в фунтах стерлингов, мог стоить совершенно разные суммы в гульденах в Лондоне, Амстердаме и Франкфурте. При арбитражных операциях все стремились сыграть на такой разнице; валюту покупали дешево на одном рынке и продавали дороже на другом. Точно так же обменный курс талера или дуката мог резко меняться за короткие промежутки времени. Классические форвардные валютные спекуляции требовали так рассчитать время выплат, чтобы конкретную валюту можно было купить, когда ее курс был самым слабым, и продать, когда курс был самым сильным.

      Братья Ротшильд занимали особенно выгодное положение для проведения таких операций. И дело не только в том, что у них имелись постоянные отделения во Франкфурте и Лондоне, а также представительства в Амстердаме и Париже; время от времени братья ездили по делам, добираясь до Берлина и Праги. Благодаря хорошим отношениям с Херрисом они имели огромное преимущество перед своими конкурентами. Дело в том, что одной из главных причин гибкости обменных курсов были собственно переводы денег из Великобритании на континент, заниматься которыми просили самих Ротшильдов. Задолго до 1814 г. британские обозреватели поняли, что покупка крупных партий иностранной валюты, за которые расплачивались векселями в фунтах стерлингов, ведет к понижению курса фунта. Чем больше дефицит платежного баланса Великобритании – то есть чем больше таких неоплаченных субсидий приходится производить, – тем выше курс фунта. После того как Натан обещал Херрису осуществлять переводы с минимальной амортизацией обменного курса, за ним закрепили операции по переводу субсидий; и братья не уставали напоминать Херрису о своих успехах на этом поприще. (Вот на что намекал Джеймс, назвав первый крупный перевод в Россию «шедевром» с британской точки зрения.) В то же время Ротшильдам удавалось извлекать значительные выгоды для себя благодаря тому, что они проводили свои операции на разных валютных рынках.

      Суть заключалась в управлении обменным курсом фунта, что в тот период во многом было первой заботой братьев. Уже в июне 1811 г., когда их впервые задействовали в контрабанде золота на ту сторону Ла-Манша, Амшель обвинял Джеймса в «непомерном взвинчивании обменного курса в Иерусалиме [Лондоне]». На деле это означало, что фунт падал по отношению к франку. На следующий год Джеймс в письмах к Натану часто ссылается на свои попытки удержать франк от роста. «Невозможно, – заверял он Натана, – сделать больше, чем делаю я, чтобы удержать [курс] на самом низком уровне». Их опыт в таких операциях объясняет успех, с каким Ротшильдам впоследствии удавалось избегать существенного понижения, когда они переводили более крупные суммы для Херриса. К удивлению и радости Херриса, Натану удалось выплатить целых «700 тысяч ф. ст. при покупке векселей, выписанных на Голландию и Франкфурт, не произведя ни малейшего потрясения и не вызвав