Всё, как ты захочешь. Юлия Флёри

видеть. Не хотела чувствовать. Не хотела показывать как это унизительно.

      Поджала налитые кровью губы, ожидая его слов… или приказаний…

      – В пакете одежда. Через пять минут нам нужно выезжать. – Бросил он и не двинулся с места.

      На кровати я заметила большой фирменный пакет, медленно, не желая доставить себе ещё больше неудобства, прошла, старясь не задевать при движении натёртых чувствительных мест. В ванную вернулась с этим пакетом в руках, там и обнаружила бельё, светлые брюки и блузку. Переоделась, стараясь не отзываться на свои мысли, которые заглушала порядковым счётом от одного до ста и обратно. Дима в комнате тоже переоделся в излюбленную чёрную одежду. В руках он держал небольшую дорожную сумка.

      – Ты можешь обуть свадебные туфли, они подходят в твоему костюму. – Бросил на ходу и пошёл к двери.

      На стоянке отеля стояла знакомая мне чёрная машина. За руль сегодня Дима сел сам. Мы ехали настолько быстро, что в один момент я просто закрыла глаза и боялась их открывать, пальцы непроизвольно вцепились в ручку двери. И отвёз меня Дима… как бы не рассмеяться в голос… к моему дому.

      Казалось, что я ничего не чувствую, что больше никогда не почувствую. Смотрела прямо перед собой, не желая вникать ни в причины его поступка, ни в доводы разума. Я просто не знала, что происходит!

      – Открой бардачок. – Выдал он очередную фразу командным тоном. Я послушно протянула руку вперёд и нажала на небольшой рычажок. Место для хранения открылось, а передо мной оказался белый конверт. За услуги, как я поняла.

      – Возьми, – сказал, точно зная, что я конверт заметила, – там адрес и ключи от квартиры. Я купил её для тебя.

      Замолчал. Я взяла конверт, ощущая под бумагой ледяной металл. Смотрела на него. Моргать не получалось.

      – Мне придётся уехать. – Снова заговорил он, понимая, что ответа не дождётся. – Скорее всего, надолго. – Нервно выдохнул, глядя на меня в упор, но на удивление мягко и терпеливо уточнил: – Хорошо, Галь?

      – Мне всё равно. – На автомате отозвалась я. А что тут не понятно: он спросил, значит, я должна ответить. Дима тягостно вздохнул и сильнее сжал руль.

      – Всё, родная… мне пора. – Сочувствие. В его голосе было отрицание своих же слов. Ему никуда не было нужно. Просто… просто я обошлась ему очень дорого. Как говорилось в каком-то юмористическом номере, кажется, Ефим Шифрин рассказывал: так раньше, что же я, дешёвкой была?.. Теперь хоть цену себе знаю…

      Дима наклонился и прижался к моей щеке губами. Слишком долго, чтобы я выдержала. Слишком нежно. Поэтому, рванув ручку двери на себя, я выскочила из машины прямо к подъезду, словно он гнался, словно хотел догнать. Обернулась, поймав его взгляд.

      – Ненавижу тебя. – Прошептала, сдерживая слёзы, но уверена была, что он услышал. Среди всей уличной суеты, среди гула проезжающих машин, порывов ветра, пения птиц. Он услышал, и от этого мне было хорошо.

      Забежала на третий этаж родного дома и заперлась в квартире на ключ. И только там, стоя