Софья Палеолог. Летопись жизни. Людмила Ивановна Гордеева

смерти его друга Исидора лишь один человек – кардинал Никейский, имеющий в Риме власть и влияние, а также постоянные источники доходов, может стать настоящей опорой сиротам. И как показала жизнь, Фома Палеолог поступил мудро, избрав своим детям такого опекуна. Кардинал Виссарион сделал для его детей, в первую очередь для Зои-Софьи, все, что было в его силах.

      Софья с братьями в Риме

      Софья с братьями наконец-то прибывают в итальянский порт Анкону, который переполнен тысячами беженцев с юго-востока континента, захваченного турками. Однако дети не брошены на произвол судьбы. Заботу о них полностью взял на себя их опекун. Конечно, помнил о них и новый папа римский Павел II, сменивший умершего 15 августа 1464 года Пия II.

      «Они же, побыв недолго в Анконе, после того как за ними послал папа, благодаря заботе, старанию и помощи достойнейшего кардинала, константинопольского патриарха Виссариона, прибыли жить в Рим, в тот самый дом, который был у их отца. И старшего сына Андрея Палеолога папа провозгласил деспотом».³²

      О положении сирот в Риме существует немало вымыслов и предположений. Однако подлинных документов об этом периоде сохранилось совсем мало. Наиболее подробный рассказ о жизни Палеологов в Риме и о судьбе царевны Зои-Софьи оставил уже упоминавшийся выше известный писатель, историк и иезуит конца XIX столетия Павел Пирлинг.

      Детей по их прибытии поселили в том же просторном старинном доме VIII века, где жил их отец, – в Санто-Спирито, в Сассии, в Леоновом квартале Рима. Их опекун, кардинал Никейский Виссарион, разработал для них программу обучения, о которой упоминает единственный источник – «Большая хроника Сфрандзи». По мнению современных исследователей, в частности Е. Д. Джагацпанян, эта работа – подделка, которая не принадлежит перу Сфрандзи. Она была «скомпилирована во второй половине XVI века монемвасийским митрополитом Макарием Мелиссином».³³

      О том, что это более поздняя подделка, свидетельствуют многие факты. В книгах – «Хроника» Сфрандзи и «Большая хроника» – расходятся многие цифры, в частности о численности защитников Константинополя. В ней употребляются термины и слова, не свойственные стилю подлинной работы Сфрандзи. Ярким свидетельством подделки является и клевета на архонта императора Луку Нотараса, который в момент казни османами его сына, зятя, а затем и собственной проявил истинное мужество и благородство. Сфрандзи не мог позволить себе такой клеветы, ведь в то время, когда он мог написать этот труд, были живы дочь и сын Луки, другие свидетели его гибели, они, несомненно, осудили бы эту ложь. Очевидно, что автор фальшивой хроники был латинянином, а потому очернял Луку Нотараса, бывшего активным противником унии. В «Большой хронике» автор приписывает кардиналу Виссариону категорическое отрицание обрядов православной веры, хотя тот был сторонником унии при условии сохранения этих обрядов. Эти и другие измышления мог написать лишь убежденный латинянин.

      Несмотря на это, автор подделки помещает в книге один документ,