Вeрните моего сына. Анна Исламова

подскажите, какие автобусы идут до детской больницы на улице Тимирязева? – обратилась я к ней, зябко поежившись от порыва холодного ветра.

      Бабушка взглянула на меня своими блеклыми глазами, и на ее лице, испещренном глубокими морщинами, расползлась добродушная улыбка.

      – Дак вон семнадцатый идет, тебе в него садиться надо, – прошамкала она беззубым ртом.

      Я повернулась в сторону дороги. К остановке действительно медленно приближался длинный ярко-желтый автобус, похожий на гигантскую гусеницу. Вверху на лобовом стекле была прикреплена табличка с крупными цифрами «17». А у старушки, несмотря на ее возраст, отличное зрение.

      – Большое вам спасибо! – я сердечно поблагодарила ее, та в ответ покивала, обнажая в улыбке светлые розовые десна.

      Я спешно забралась в полупустой салон. Ко мне тут же вальяжной походкой направилась зевающая женщина-кондуктор, на поясе у которой болтались многочисленные рулоны билетов и позвякивающая мелочью сумка. Расплатившись за проезд, я уточнила у нее, действительно ли этот автобус идет до нужного мне места, и получила утвердительный ответ.

      Ехать пришлось довольно долго, так как почти каждые три минуты автобус тормозил на остановках, наполняя салон новыми пассажирами. Я глядела невидящим взглядом в мутное окно и думала о встрече с сыном. Чья-то рука легла мне на плечо. Я, вздрогнув, моментально повернулась назад. Это была кондуктор.

      – Следующая остановка ваша, – предупредила она меня и прошествовала к голове автобуса.

      Я поспешно вскочила с потертого сидения и встала у двери, держась за холодные металлические поручни. Наконец-то по правой стороне дороги показалось большое здание больницы, огороженное высокой сеткой-забором. Автобус затормозил возле небольшого закутка остановки, сплошь обклеенной рекламой. Меня резко качнуло вперед, а потом назад, двери с шипением распахнулись, и я выскочила на улицу.

      Больничный городок состоял из нескольких корпусов. По асфальтированной дорожке я вошла на его территорию и остановилась напротив огромного информационного щита. Детское отделение располагалось в самом дальнем здании, я поспешила к нему, следуя табличкам-указателям.

      Вокруг нужного мне корпуса было немноголюдно. На входе стояли, громко переговариваясь и хохоча, две женщины в просторных темных куртках, из-под которых торчали светлые медицинские халаты. Неподалеку неторопливо прогуливалась женщина с ребенком дошкольного возраста.

      Запыхавшись, я буквально влетела в двери. Работницы больницы на миг притихли, провожая меня неодобрительными взглядами. Внутри помещение было довольно обветшалым: облупленная краска на стенах местами оголяла пожелтевшую штукатурку, линолеум на полу кое-где был протерт почти до дыр. Несмотря на это видимое неблагополучие, всюду было чисто.

      В холле за столом сидел подтянутый охранник среднего возраста, он увлеченно просматривал какой-то пестрящий яркими картинками журнал. На меня, как, собственно, и на мое приветствие, он не обратил никакого