Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая. Рахман Бадалов

там не рождаются дети, потому что нет там мужчин и женщин. Она свободно рассказывает и сама удивляется тому, как внимательно её слушают, она к этому не привыкла, ведь раньше, когда речь заходила о Марсе, над ней откровенно смеялись. Они вместе выходят на прогулку, она падает на землю, говорит, что потеряла ноги, он помогает ей встать, и снова обрести свои ноги. Она начинает вдруг хромать, ходит на внешнем ребре стопы, жалуется на невыносимую боль в подушечках стоп, он сочувствует ей. Она разочаровывается во враче, прямо об этом ему говорит, возмущается, истерит, перестаёт есть, он остаётся спокойным, приглашает в кафе, во многом соглашается с ней, признаётся, в чём был не прав, кормит с ложечки, она начинает есть, у неё возобновляются месячные.

      Продолжу по фильму «Сабина», домысливая его своими убеждениями и предубеждениями.

      Однажды врач-психиатр вместе с другим медицинским персоналом обнаруживают всеобщий балаган, непозволительный в этой респектабельной клинике. Бренчат на пианино, танцуют, поют, веселятся. Выясняется, что зачинщик этого «безобразия» Сабина, она помогает аккомпанировать, с увлечением танцует сама, танцуют другие пациенты, молодые, старые, женщины, мужчины.

      Песня знаменитая – «Тумбала, тум-бала, тум-балалайка»,

      …песня восточных евреев, ашкенази[246], к которым относится семья Сабины…

      слова которой давно известны Сабине,

      «камень может расти без дождя, любовь может пылать и никогда не кончаться, сердце может тосковать, плакать без слёз».

      Врачи растеряны, лечащий врач Сабины смущён, но Сабина не теряет самообладания. Она приглашает своего врача на танец, он вынужден согласиться.

      Точно по Фрейду, страсть к разрушению во время буйства, но излечиться можно только любовью, бессознательно перенеся на своего врача черты бога и героя. Что произойдёт дальше предсказать трудно, решает множество факторов, характеры, темпераменты, обстоятельства, место, время, плюс спонтанность момента, вдруг вспыхнуло, вдруг погасло, всё может сохраниться в границах лечебных процедур, а может разрушить любую благоразумность. Но если можно найти в этом нечто архетипическое, то во многих случаях это «страсть женщины versus мужская благоразумность».

      Разве перед нами не история любви, в которой Он полюбил Её не столько за муки (зеркальный вариант Отелло[247]), сколько за то, что она открылась перед ним во всей глубине своей беззащитности и уязвимости. У этого врача-психиатра всё в жизни более чем благополучно, любимая жена, дети, достаток,

      …благодаря богатству жены, но какое это имеет значение…

      наконец, блестящее будущее, как врача и как учёного.

      Но эта беззащитная женщина, сама того не подозревая, обнажает в мужчине то, чего ему на хватало в благоустроенной и благостной жизни.

      Разве перед нами не история любви, если врач для пациентки перестаёт быть врачом, поскольку раскрывается перед ней в той же мере, в какой она перед ним, если, тем самым, она лечит его не в меньшей степени, чем он её.

      Сама

246

Ашкенази или ашкеназы – субэтническая группа евреев, сформировавшаяся в Центральной Европе. Исторически бытовым языком подавляющего большинства ашкеназов был идиш.

247

Отелло – герой одноименной трагедии В. Шекспира. Подробнее см. опус 8 настоящего раздела.