«Аполлон-8». Захватывающая история первого полета к Луне. Джеффри Клугер

решать, Фрэнк.

      Все трое знали, что это – чистая правда и одновременно совершенная неправда. Борман был офицером, выпускником военной академии в Вест-Пойнте и летчиком-истребителем ВВС США. Он никогда не участвовал в настоящей войне, но космическая программа была гонкой соперничества с СССР и важной частью холодной войны. Боевой приказ – независимо от того, на полях какой войны ведется бой, – не то, от чего можно запросто отказаться.

      Насколько понимал Борман, обстоятельства могут позволить не согласиться на опасное задание и твой командир может простить такой отказ, но если ты увиливаешь от боя, то зачем тогда стал военным? А если ты шел в астронавты не для того, чтобы лететь на Луну, когда твой командир, твоя страна и – через много звеньев в цепи руководства – твой президент тебя об этом просят, то, может, стоило выбрать другую профессию? Возможно, «Аполлон» не готов к такой задаче и планирующие полет специалисты, у которых тоже осталось всего 16 недель, могут не очень представлять себе, на что замахнулись. Быть может, в итоге погибнут еще трое астронавтов «Аполлона». Но пилоту всегда приходится учитывать возможность гибели, и нынешний полет не исключение.

      – Да, Дик, – ответил Борман. – Я полечу.

      – А Ловелл и Андерс? – спросил Слейтон.

      – Они тоже, – немедленно ответил Борман.

      – Ты уверен?

      – Уверен, – ответил Борман и улыбнулся про себя. Подумать только, с какими лицами встретили бы его Ловелл и Андерс, если бы он вернулся с вестью, что их экипажу предложили слетать на Луну еще до Рождества, а он ответил: «Спасибо, не надо».

* * *

      Есть ли обыденный способ сказать жене, что ты летишь на Луну? «Ухожу в море» или «иду на войну» – привычные для мужчины фразы, такое говорили женам в течение многих тысячелетий. Но если ты отправляешься к Луне, то слова для такой новости приходится находить самостоятельно.

      Репортеры всегда обожали сюжеты о том, как астронавт приходит домой с захватывающей новостью: его отправляют в полет! Особенно ценилось, когда астронавт позировал перед фотокамерами вместе с семьей: смелый и мужественный, он сидит с раскрытым на коленях атласом мира и показывает, над какими континентами будет пролетать его корабль, огибающий Землю; по обе стороны от него дети, жена за плечом с улыбкой любуется идиллической сценой. А уж насколько эффектнее выглядела бы карта Луны!

      В доме Фрэнка Бормана лунных карт не водилось. Когда его известили, что вместо «Аполлона-9» и земной орбиты его ждет «Аполлон-8» и орбита Луны, он пришел домой и сообщил об этом жене. Сьюзен, взглянув на него, ответила: «О’кей». Затем он поделился новостью с сыновьями – 17-летним и 15-летним. Те тоже, взглянув на него, ответили: «О’кей». То же происходило и три года назад, когда Борман отправлялся в свой первый космический полет, и в остальных случаях, когда он шел на опасное задание. Так было и раньше уже много раз и в других домах Хьюстона, когда американские астронавты – независимо от наличия глянцевых фотографий и атласов – готовились лететь в космос.

      Однако сейчас случай был незаурядный, ведь никто из прежних