Наталия Варская. Библиотека группы ИСП ВКонтакте. Валентина Спирина

познакомился с ним в Туапсе. Павел был роста ниже среднего, но гордости неимоверной. Выглядел Павел комично: форма казака, но собранная, будто из костюмерных Мосфильма и разных театров, по принципу: что где списали, то и урвал. Мы с друзьями отдыхали в Туапсе в ведомственном санатории и перед самым отъездом увидели это чудо на бульваре. Миниатюрный лубочный казак пел под гитару песни о России, о казаках и пел, надо сказать, очень неплохо.

      Мы познакомились, разговорились. Оказалось, что Павел пишет песни сам, что он бомж, преследуемый спец службами за правду, что он потомственный казак, имеет какие-то ордена и офицерский чин. Павлу было лет 35, но если бы не усы и борода, выглядел бы он лет на десять моложе.

      Конечно же мы выпили за знакомство, и не остановившись на этом, пили всю ночь, а утром поезд уже уносил нас в Москву. Нас было четверо, а пятым в нашем купе ехал Павел. Я даже не помню, как и почему пришло такое решение. Благодаря миниатюрности, Павел ехал на третьей полке, предназначенной для багажа, а проводница за небольшое вознаграждение закрыла на это глаза. Всю дорогу мы пили и слушали песни Павла.

      В Москве, протрезвев, я не знал, как быть дальше: Павел почему-то оказался именно у меня. Моя жена от этого не была в восторге и сказала, что если бы она была в Туапсе со мной, ничего подобного бы не случилось. Это вне всяких сомнений, но ей на работе не дали отпуск.

      Наш 14-летний сын смотрел на Павла, как на диковинку.

      Выгнать Павла мы не могли, не звери же. Я носился по знакомым и пытался пристроить Павла на какую-нибудь работу, где дают комнату или койко место в общежитии, но, оказалось, что Павел работать не намерен, так как должен спасать Россию и у него миссия. Я даже показал Павла творческим людям. Песни хвалили, но заняться продвижением никто не брался. Павел наотрез отказался переодеться в гражданскую, нормальную одежду. Где-то он был даже прав. В обычной одежде Павел смотрелся как-то жалко и даже убого.

      У Павла оказался свой райдер, требования к быту: продукты он приветствовал только отечественные и внимательно изучал этикетки. Даже от литовского сыра наотрез отказался, заявив, что так должен поступать каждый патриот.

      Однажды я застал Павла за интересным занятием: он стоял перед зеркалом и строил всякие гримасы. Услышав за спиной мой смешок, Павел обернулся, посмотрел неодобрительно и сказал, что репетирует речь перед депутатами.

      Прогостил у нас Павел два месяца. На этом терпение моей жены кончилось. Мы купили Павлу билет до Туапсе и проводили с почестями.

      Судьба столкнула нас через 10 лет в Москве. Я встретил Павла на банкете по поводу юбилея одного депутата из опозиции. Павел важно разгуливал между столами, узнав меня, обрадовался, но не нашей встрече, а тому, что может утереть мне нос: