Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2. Людмила Ивановна Гордеева

взял верхний в руки, достал из чехла. Длинные упругие изогнутые плечи лука достигали размера распахнутых даньяровых рук. Для усиления упругости плоские его стороны были оклеены костяными пластинами, в сочленениях деталей лук стягивался сухожилиями, промазанными прочным рыбьим клеем. Весь он был блестящим, новеньким, звонким.

      – А вот и стрелы. У нас они делаются из тростника, камыша, березы, можно из яблони или кипариса. Это вон – из тростника, – Иоанн примерил к своему правому боку красивый кожаный колчан. – Хорош! Нравится?

      И снова царевич безмолвно кивал, лишь сверкая своими повлажневшими от волнения раскосыми глазами.

      – Дарю! Для того и привез тебя, чтоб сам себе воинское снаряжение выбрал. Ты того заслуживаешь. Пойдем, хочу предоставить тебе на выбор еще и саблю с ножом. Можно было бы прямо в оружейном приказе из хранилища взять – да тут интереснее!

      Иоанна развлекал сам процесс отбора, осмотра, и потому он повел Даньяра в еще одно складское помещение. Тут они увидели богатый выбор ножей, мечей и сабель с кожаными и костяными рукоятками, с чехлами, малых и больших размеров.

      – Бери, что понравится, отдадим сегодня же в золотую мастерскую, там за день-два украсят, будет достойная вещица!

      Глаза Даньяра, как говорится, разбежались. К тяжелым большим мечам он, правда, особого интереса не проявил, а вот с десяток сабель и ножей перетрогал, перепробовал на вес и ощущения.

      – Вот такой короткий нож с двумя лезвиями, – говорил государь, доставая небольшой, но тяжелый нож из отделанных внутри кожей железных ножен, – носят у нас на поясе, зацепляют там крюком и называют «поясным». Этот – более длинный и широкий с одним лезвием привешивается к поясу слева, называют «подсайдашным». А такой – с длинным кривым клинком – носят за сапогом.

      – Знаю, знаю, – закивал головой Даньяр, – у нас тоже так носят, и сами делаем.

      Пересмотрев все ножи, царевич выбрал сразу два – поясной и засапожный. Оба с прекрасно отточенными стальными лезвиями, костяными рукоятками. К дворцу возвращались, довольные друг другом и проведенным с пользой временем.

      Вскоре в сторону Волочка двинулся ещё один передовой полк. Через неделю после него к берегам реки Меты отправился второй – во главе с московским воеводой Василием Ивановичем Оболенским-Стригой, а с ним и многочисленная татарская конница с даньяровым братом царевичем Айдаром. Сам Даньяр с небольшим отрядом остался рядом с великим князем. А в Москву продолжали съезжаться другие дружины, которые готовились выступить уже с самим великим князем.

      Тяжелая махина войны была запущена. Со всех концов Русской земли разными дорогами в сторону Новгорода двигались готовые к бою полки. И теперь Иоанн мог передохнуть и сделать то самое важное, без чего не начиналось ни одно серьезное государственное дело в стране: помолиться и раздать милостыню.

      Зазвонили колокола в церквах и монастырях, богатые дары преподносили храмам и обителям и сам Иоанн, и его полководцы, их родители, жены, близкие воинов, просили Господа