Муха на стекле. Олег Викторович Попов

завоёванным в поединке бездельем в кругу таких же победителей… И двух красавиц. Хотя у нас с Семёном и состоялась всего одна схватка сегодня, он её проиграл. И отправился драить мою ложку. Всё было честно.

      Полученная лёгкая травма отнюдь не избавляла моего противника от исполнения клубной традиции. Ложку за обедом держать мог? Мог… Значит, и посуду помыть – не переломишься! "Дружина" – полувоенный клуб, и сопли тебе здесь никто вытирать не собирается.

      Душу переполняло чувство глубокого удовлетворения… Забирая у меня ложку, Семён ядовито заметил:

      – В следующий раз, сам пойдёшь её мыть. Вот увидишь… Больше меня на этот свой приёмчик не поймаешь!

      – Поживём-увидим! – философски заметил я, растягиваясь на травке, под лучами тёплого солнышка…

      Не успели сытые победители расслабиться у костра, как девушки упорхнули к штабу, о чём-то живо переговариваясь по пути. Не иначе, как вспомнили про Антона… Он, кстати, тоже сегодня был в числе тех, кому улыбнулась удача в поединках, и наслаждался законным отдыхом у огня.

      Антон – это наш менестрель. В отличии от меня, у него имелся и красивый голос, и музыкальный слух. И на гитаре парень играл вполне прилично… А старенький инструмент для звонкоголосого воина, хранился в избушке, всегда под рукой. Дожидался терпеливо своего часа. Вот такого, послеобеденного…

      Я не ошибся. Фёкла с Наташей уже возвращались к костру с гитарой на плече…

      Антон никогда не заставлял себя упрашивать. Да ему и самому нравилось развлекать народ. Парень только подкрутил колки у принесённого девушками инструмента, потренькал на струнах несколько секунд, подстраивая гитару… И вот уже над нашим костром зазвучали первые аккорды, и проникновенные слова такой знакомой песни:

      – Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,

      Сpедь военных тpофеев и миpных костpов

      Жили книжные дети, не знавшие битв,

      Изнывая от мелких своих катастроф…

      Эту песню Высоцкого я и сам любил исполнять на гитаре, запершись в своей комнате. Но увы, так как Владимир Семёнович, мне никогда в жизни не спеть и не сыграть… И стихи подобные, вряд ли, сочиню! Такие пронзительные и выворачивающие душу наизнанку. Мне всё это не дано. Обидно.

      И самый дорогой инструмент тут не поможет, и сверхчеловеческое старание… А вот гениальному Высоцкому, с его прокуренным, хриплым голосом и плохо настроенной гитарой – дано! Жечь глаголом сердца и гонять стада мурашек по коже слушателей… Заставлять людей то плакать, то смеяться, то замирать от восторга.

      Вот наш менестрель Антон, любимец всех девчонок в городе, нигде вокалу специально не учился, нот не знает… Но даже он поёт и исполняет на гитаре эту песню – заслушаешься! Ну почему я не умею, как Антон?!

      А над притихшей поляной летели, между тем, проникающие в самое сердце слова:

      –…Только в гpёзы нельзя насовсем убежать:

      Кpаткий век у забав – столько боли вокpуг!

      Постаpайся ладони у меpтвых pазжать

      И оpужье