Песнь Демона. Ви Вери

многих лет он не дал мне и повода усомниться в себе. Единственное сомнение – это в том, действительно ли он был демоном. На меня накатили воспоминания нашей первой встречи. Тот самый день, когда в нашей жизни появился Бенджиро, я помню, как будто это было вчера.

      Мне было девять, отец еще мог зарабатывать нам на жизнь, охотясь в лесах. За окном лил затяжной ливень. Я сидела на полу и играла соломенной куклой, которую смастерила мне мама. Неожиданно дверь нашего небольшого дома распахнулась. На пороге стоял отец, а с его плеча как мешок свисал молодой человек. Оба были промокшими насквозь. С длинных черных волос парня на пол стекали струи воды и грязи. На нем была странная одежда: вместо сапог маленькие деревянные «скамеечки», стопы придерживали ремешки, отделяющие большой палец от всех остальных, белые носки, темно-красные широкие штаны больше походили на юбку, длинная шелковая рубаха белого цвета наполовину торчала из штанов, в некоторых местах ее перехватывал широкий, такой же темно-красный пояс, из-за пояса торчала какая-то разноцветная палка с рисунками, а на юноше висел черный халат с широкими рукавами, на спине которого красовался большой белый кот. Только разглядев его необычную одежду, я увидела на рубашке бурые пятна. Кровь… Он был весь в крови. Я прикоснулась к его безжизненно висящей руке. Нити были сильно натянуты. Они вибрировали от напряжения, норовя оборваться в любую секунду. Одна из них шла ко мне.

      Мама, не задавая никаких вопросов, жестом указала отцу на обеденный стол.

      – Он умирает, – вставая с пола, прошептала я. Отец аккуратно подтащил незнакомца к столу и так же уложил. Парень застонал, но в сознание не пришел.

      – Нет, – мама с укором посмотрела на меня, – он будет жить. Что с ними?

      Под «ними» мама имела в виду нити. С ужасом наблюдая за незнакомцем, я не смогла вытащить из себя ни слова. Не дождавшись ответа, мама убежала вглубь дома за своими целительными мазями и склянками с травами. Она была целительницей.

      – Не совсем.

      Я подошла к столу и стала помогать отцу стягивать с него одежду, пока мама копалась в поисках своих склянок. Сняв рубашку, я в ужасе замерла, весь его торс покрывали рваные глубокие раны, будто его хлестали плетью не один час. Стараясь не смотреть на эти ужасные травмы, я пыталась помочь отцу развязать его широкий пояс. Дрожащими руками я пыталась нащупать узел, но его нигде не было.

      – Спина, – проговорил отец, аккуратно приподнимая незнакомца за плечи, отчего тот негромко застонал. Да, только вместо узла на пояснице был большой бант. Я быстро рванула за его концы, и пояс поддался. Я взглянула на его спину, ее покрывали рваные раны. Все его левое предплечье покрывала черная татуировка в виде спящего кота, один глаз котика был сложен в прищуре, другой закрыт.

      – Кто мог такое совершить? – не отрывая взгляда от спины, спросила я у отца.

      – Не знаю, – пробубнил он, аккуратно укладывая парня обратно, – но точно не звери.

      Отец хотел было забрать палку, висящую у него за поясом. Протянул руку к ней, незнакомец молниеносно