Годовой абонемент на тот свет. Дарья Донцова

всякого. Слабое оправдание: первая я не начинаю скандалить. Но вот ответить могу, хотя очень стараюсь держать себя в руках. Может, я когда-то женщину, которая Варюшу увела, чем-то обидела? Прошло много лет! Я понимаю – Вари нет. И вдруг! Телефон! Звонит уже не впервые, женский голос говорит: «Бабуля, это Варя. Хочу спросить, как дома дела?» Я сразу бросаю трубку. Все.

      Глава 6

      – Спрашивает «Как дома дела?», – повторил Дегтярев.

      Я кивнула.

      – Именно так. Зинаида сказала, что поисками занимался Никита. А вы тогда работали вместе. Помнишь дело о пропаже Варвары Комаровой?

      Полковник поморщился.

      – Нет. Много лет прошло. Запрошу документы в архиве.

      – Странно, что звонить стали сейчас, – пробормотала я, – может, Зинаида прибегала к помощи разных якобы специалистов? Вроде ясновидящих. И кто-то из них начал хулиганить?

      Дегтярев встал с дивана.

      – С момента пропажи девочки прошло много лет. Разного рода мошенники, колдуны, гадалки, экстрасенсы, которые обещают найти пропавшего человека, вся эта шушера обычно суетится, когда только случилась беда. В первые дни и недели они атакуют родственников. В конце концов пострадавшие понимают: эти не помогут. И перестают реагировать на предложения: «Отыщу вашего родственника стопроцентно, дорого…» К сожалению, если сразу сказать матери-отцу: «Не связывайтесь с подлецами», услышишь весьма неприятные слова о неспособности полиции хоть что-то сделать. А вот колдун, он точно найдет.

      Дегтярев махнул рукой:

      – Но я не занимаюсь и не занимался поиском пропавших. Никита тогда не в моем отделе работал. Выкуп просили?

      – Зинаида Львовна ни слова о требовании денег не сказала, – протянула я.

      – Если Комарова ничего не сообщила о выкупе, то не факт, что о нем не говорили. Зинаиде угрожают? – спросил полковник.

      – Похоже, нет, – ответила я. – «Варя» просто хочет узнать, как дела. Денег не просит, в семью не лезет. Только побеседовать желает.

      – Эге. Потом она скажет: «Я угодила в рабство», – буркнул Дегтярев, – а теперь, значит, освободилась или сбежала. Конечно, всякое бывает, однако не очень верится в подобное. Давай поступим так: я раздобуду старое дело, потом поговорю с Зинаидой.

      Я обомлела:

      – Что ты сделаешь?

      У Александра Михайловича затрезвонил телефон, он схватил трубку.

      В комнату Дегтярева заглянул Юра:

      – Даша, тебя ищет Собачкин. Поскольку ты не подходишь, он на городской звякнул.

      Я посмотрела на Дегтярева, который молча слушал кого-то, и поспешила на первый этаж.

      – Чем ты занимаешься? – с места в карьер стал возмущаться Сеня. – Почему не отвечаешь?

      – С полковником разговаривала, а моя трубка в столовой осталась, – принялась оправдываться я.

      – А! Тогда ты в курсе, – обрадовался Сеня. – Ну согласна?

      – На что? – спросила я.

      – На все!

      – Звучит заманчиво, – хихикнула