Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга восьмая. Владимир Борисович Броудо

не может понять: он в коме или уже умер. Фельдшер кричала что-то ещё, но уже нельзя было разобрать.

      Паромы быстро разошлись, удаляясь друг от друга на безопасное расстояние.

      До дивизиона мы ехали молча. Я дико переживал, понимая, что произошло и что за этим последует.

      Посмотрел на подполковника Хозяинова и полковника Абдурагимова. Первый был спокоен, а второй сразу как-то посерел и ссутулился.

      Начальник политотдела уже не причитал, а глубоко погрузился в свои мысли.

      У въездных ворот нас встретил старший лейтенант Салахов – исполняющий обязанности комбата старта.

      Утром, уезжая на совещание в бригаду, я его оставил «за командира».

      Салахов подал команду: «Смирно» и представился.

      Абдурагимов в сердцах вскипел:

      – «В дежурном дивизионе одни лейтенанты! Идиоты! Безответственные сволочи! Дежурный дивизион один из первых со спецракетами, а мы оставили в нём всего пятерых лейтенантов! И я тоже „хорош“ – полгода в дивизионе нет замполита! Оторвут нам башку…. Точно оторвут! Но до этого момента кое-кто из руководства бригады „положит на стол“ свой партийный билет – получит выговор по партийной линии!».

      Эти слова он произнёс с болью и горечью в голосе, видно было – сам здорово переживает.

      После выплеска эмоций Абдурагимовым, мы пошли на пост, где случилось ЧП.

      По дороге Салахов рассказал, что произошло.

      В первой половине дня на посту №7а часовым стоял рядовой Поздеев. Он перемещался между рядов колючей проволоки, в соответствии с тем как предписывалось в табеле поста.

      Когда Поздеев приблизился к угольному складу котельной спецсооружения, то его окликнул кочегар рядовой Ишков – он его что-то спросил.

      Часовому разговаривать не положено.

      Поздеев не ответил, а кочегара это разозлило:

      – «Ты что из себя строишь? Видишь, никого из посторонних нет, чего молчишь?».

      Часовой молча продолжал движение, тогда Ишков кинул куском угля ему в спину (судебная экспертиза подтвердила это, найдя на плащ-накидке часового следы удара угля).

      Поздеев остановился, повернулся к Ишкову лицом и молча, сняв карабин с плеча, взял его в положение «наперевес».

      Тут Ишкова «понесло»:

      – «Никак мне угрожаешь? Подожди, разберёмся…» – он подошел к ограждению поста. Теперь он находился вплотную с первым рядом колючей проволоки.

      Наклонился и, подняв ряд проволоки, попытался пролезть на пост.

      Когда Ишков просунул сквозь ограждение голову и половину туловища, то Поздеев, в соответствии с положениями устава, стал «действовать штыком и прикладом» – нанеся ему несколько неглубоких уколов в тело.

      Ишков выскочил обратно и рассвирепел:

      – «Я сейчас тебя угроблю скотина…» – он, взял как копьё большую сапёрную, штыковую лопату, которой откалывал уголь.

      Поздеев загнал патрон в патронник и перевёл карабин в готовность к стрельбе…

      Ишков продолжал агрессивные действия:

      – «Ах, ты так… Ты чего –