Митридат против Римских легионов. Это наша война!. Михаил Елисеев

законных монархов на свои престолы и оказать посланцам сената помощь войсками. Но если бы в сенате знали, к каким плачевным результатам приведет это злосчастное посольство, то вполне возможно, что названные выше персонажи никогда бы не покинули берега Тибра. Ситуация была накалена до предела, и ее усугубило то, что отцы-сенаторы жестоко ошиблись с составом посольства, – и для Рима, и для Митридата, а главное, для него самого, было бы гораздо лучше, если бы Маний Аквилий никогда не появился в Анатолии.

* * *

      Но, к сожалению, он появился, и потому есть смысл познакомиться с этим персонажем поближе, ибо именно ему предстоит в дальнейших событиях сыграть решающую роль. Дело в том, что Аквилий был назначен в эту ответственнейшую миссию не просто так, не потому что кто-то из сенаторов наугад ткнул пальцем и попал в него, нет, выбор был осознанный и на тот момент представлялся отцам отечества наилучшим. А все потому, что именно отец этого персонажа был тем самым человеком, который потопил в крови восстание Аристоника, а затем занимался устроением дел в новой римской провинции Азия (бывшее Пергамское царство). Сказать, что он был жаден, значит, не сказать ничего, потому что, получив взятку от Митридата V Эвергета, Аквилий-старший уступил ему Великую Фригию, за что впоследствии был привлечен к суду, но теперь уже сам, дав взятку судьям, был оправдан. Недаром Митридат говорил впоследствии Аквилию-младшему, что «Фригия же в качестве дара за победу над Аристоником была дана вашим же полководцем и, кроме того, у того же полководца была куплена за крупную сумму» (Аппиан). О том, как этот деятель вел боевые действия, даже римские историки пишут с возмущением, считая его поступки позором для римского оружия: «Аквилий довел до конца азиатскую войну и, чтобы вынудить к сдаче некоторые города, отравил – о позор! – ядом источники. Это ускорило победу, но и обесславило ее, ибо, действуя грязными средствами, вопреки праву, установленному богами и обычаями предков, он, бесспорно, опозорил римское оружие, тогда еще священное и незапятнанное» (Флор). Как видим, этот римский гражданин представлял из себя вместилище всех пороков своего родного города, ну а что касается его сына, то здесь уместна будет поговорка про яблочко и яблоню.

      Так же, как и его отец, Аквилий отличился на поприще подавления народных движений – и если первый усмирил выступление Аристоника, то второй разгромил Второе восстание рабов на Сицилии. Правда, в отличие от своего папаши, храбрости сыну было не занимать, что он и доказал, вступив в единоборство с предводителем восставших Афинионом и собственноручно его прикончив. Назначая же Аквилия-младшего для устройства дел в Малой Азии, сенат исходил из того, что он располагает в этом регионе обширными связями, которые достались ему от родителя – как при вифинском, так и каппадокийских дворах, а также знаком с понтийскими вельможами. И действительно, сын устроителя провинции Азия имел все возможности хотя бы на время потушить пожар разгоравшейся войны,