Скифы. «Непобедимые и легендарные». Михаил Елисеев

факелов освещал картину грандиозного пиршества, которое мидийский царь Киаксар устроил для своих скифских союзников. Вожди и цари кочевых племен, наводившие ужас на все окрестные народы, съехались в мидийскую столицу по приглашению друга и союзника Киаксара, чтобы после великого праздника, организованного в их честь, сообща решить, куда им теперь направить бег своих быстрых коней. Царь Мидии восседал на высоком троне, изредка притрагиваясь к кубку с вином, и внимательно следил за своими гостями. Черные тени метались по стенам дворца, вино из царских подвалов лилось рекой, слуги сбивались с ног, таская громадные блюда с кусками жареного мяса. Но высокие гости прибыли не одни – их сопровождали сотни телохранителей, а некоторых из вождей и тысячи воинов. Экбатаны не мог вместить всю эту орду, а потому за городскими стенами раскинули громадный лагерь – по царскому приказу туда сотнями гнали скот и катили телеги, набитые кувшинами с вином. Зарево тысяч костров озаряло черное мидийское небо, крики разгулявшихся воинов не давали уснуть жителям города. Впрочем, спать никто не хотел – в воздухе висело напряжение, словно в знойный, душный день перед сильной грозой. А пир не прекращался, все новые и новые кувшины вина тащили слуги захмелевшим гостям – оружие и боевые пояса скифские вожди свалили у стен, продолжая опорожнять свои кубки и хвастаться своими воинскими подвигами. Многие засыпали там же, где и пили, но внимания на них никто не обращал, каждый был увлечен вином и едой. Но все больше и больше гостей валилось на пол, постепенно затихали пьяные крики скифской знати, и в зале воцарилась тяжелая тишина. Сквозь стены дворца не были слышны шум и крики из скифского стана, лишь шаги слуг нарушали воцарившуюся зловещую тишину. По знаку царя один из них распахнул двери пиршественного зала, и один за другим в него стали входить мидийские воины. Многие из них были в пластинчатых доспехах, блики огня играли на остроконечных бронзовых шлемах, руки сжимали боевые топоры, палицы, мечи и кинжалы. Это были лучшие бойцы из личной охраны Киаксара, они не спеша расходились вдоль стен, становясь за спинами упившихся степняков. Когда царю доложили, что дворец полностью окружен и из него не выскочит даже мышь, мидийский царь махнул рукой – и бойня началась. Скифов резали быстро, кололи мечами, рубили топорами, палицами разбивали головы. Кровь хлынула на каменные плиты пола, смешиваясь с вином, десятки скифских вождей умерли, так и не поняв, что происходит. Никто не схватился за меч, никто не поднял копье, никто с боевым кличем не бросился на врагов – лишь хрипы умирающих и треск ломаемых костей слышались в зале. Скоро все было кончено, несколько сотен мертвых тел лежали в лужах крови в царском дворце Киаксара, а мидийские отряды уже окружили затихший скифский стан. И едва стал робко заниматься рассвет, как тысячи царских воинов, пеших и конных, бросились на спящих врагов, нанося им смертельные удары. Безоружных и пьяных скифов, грозных воинов, бывших ужасом Азии, рубили, кололи, топтали конями, уничтожая сотнями. Никто не смог вырваться