На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945. Ханс фон Люк

поднял шлагбаум. Так без всякого противодействия мы вступили на землю Польши. Нигде не было видно ни одного польского солдата, хотя, по всему, они должны были бы быть здесь и готовиться к «вторжению» в Германию.

      Я приказал эскадрону рассредоточиться. Мы передвигались своим ходом на широком фронте и скоро достигли первой польской деревни. Польские солдаты по-прежнему отсутствовали. На рыночной площади нам встретились довольно дружелюбно настроенные жители, которые даже предложили нам освежиться.

      Где же польская армия?

      У нас не проходило стойкое ощущение того, что мы все-таки на учениях, хотя мы углубились на территорию Польши на 15 километров. Бравые разведчики из передовых дозоров на мотоциклах с колясками прокладывали себе путь через поросшую густым лесом местность, чтобы прояснить обстановку. Я приказал бронемашинам следовать за передовыми и развивать успех.

      Только поздним вечером 1 сентября мы столкнулись в первым вражеским противодействием. Перед нами лежало открытое пространство, небольшая возвышенность, на дальнем конце которой располагалось селение и виднелся лес. Тут-то поляки и приготовили нам заслон, открыв со своих позиций плотный пулеметный и минометный огонь. Осколки и пули засвистели среди деревьев. Срезанные ими ветки падали нам на головы. Нас охватило беспокойство. Конечно, мы нередко проводили учения в условиях, максимально приближенных к боевым, а потому научились действовать под огнем, привыкли и к взрывам артиллерийских снарядов, и к стрекоту пулеметов. Однако при всем этом мы находились тогда, как правило, на безопасном расстоянии или сидели в блиндажах – в тех или иных укрытиях.

      Теперь же мы оказались прямо под обстрелом противника. Укрыться или окопаться мы не могли – наша задача состояла в том, чтобы атаковать. Мы изготовились к штурмовому броску. Бронемашины разведки продвинулись как могли дальше – настолько, насколько позволяла местность, – чтобы обеспечить нам огневое прикрытие из своих пулеметов MG 34.

      Вдруг пулеметная очередь срезала рядового Уля совсем близко от меня. Он умер мгновенно, став первым убитым в моем эскадроне. Многие солдаты видели, как он погиб. Нам всем стало страшно. Кто будет следующим? Маневры закончились – началась война.

      – Первый и второй взводы – вперед! – закричал я. – Третий – в резерве. Взвод тяжелого вооружения – обеспечить огневое прикрытие.

      Никто не пошевелился. Каждый боялся стать следующим. Я тоже. Любой, кто говорит, что не испытывал страха в первом бою, просто врет.

      Мне, командиру, надлежало подать пример своим людям.

      – Все за мной! – заорал я и бросился вперед, размахивая пистолетом.

      Трудные месяцы учебы и подготовки не пропали даром – все солдаты последовали за мной. Мы немного продвинулись, но потом залегли под огнем пулеметов и артиллерии.

      Командование дивизии разработало новый план атаки: в темноте зенитные прожекторы высветят позиции противника на высоте. Наши машины разведки будут бить по выявленным точкам 2-см трассерами