Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении». Валерий Замулин

что необходимо обратить особое внимание. Прорыв противника можно было бы оправдать, если бы не было сил защищаться, но на подступах к Прохоровке войск было вполне достаточно – больше, чем за сутки до этого.

      Вместе с тем было уязвлено и самолюбие Н.Ф. Ватутина. Как можно оценить командующего фронтом, если более пяти часов назад на очень ответственном участке фронта противник прорывается на 8 км, захватывает важнейший для проведения фронтового контрудара район, а он об этом узнает в последнюю очередь и не от кого-нибудь, а от своего прямого начальника.

      Действительно, на ситуацию на своем правом фланге командование 69-й А отреагировало с явным запозданием. И В.Д. Крючёнкин и С.П. Иванов считали, что наибольшую опасность для армии представляет АГ «Кемпф», которая демонстрировала в этот день высокую активность. То, что немцы уже пять часов как захватили выс. 252.2 и свх. «Октябрьский», для штаба 69-й А было откровением. Об этом свидетельствует следующая цитата из оперативной информации № 00260 штаба 69-й А на 19.30 11.07.43 г.:

      «В 19.20 из района Михайловка прорвались до 100 танков противника и достигли выс. 252.2. Пехота отсечена, идет бой с прорвавшимися танками.

      Командующий 69-й армии приказал:

      48-му ск во взаимодействии со 2-м тк и 2-м гв. тк уничтожить прорвавшуюся группировку противника. Командир 48-го ск выехал на место боя в район 2-го тк»[127].

      Генерал-майор З.З. Рогозный уже около 16.00 прибыл на КП командира 183-й сд, чтобы разобраться в обстановке. Но комкор был не в состоянии что-либо изменить – резервов у него не было. Надо признать, что существенно повлиять на обстановку не мог и командарм.

      Ответственность за выход эсэсовцев к Прохоровке должны разделить не только генералы В.Д. Крючёнкин и А.Ф. Попов, но и А.С. Жадов да и сам Н.Ф. Ватутин. То, что в 69-й А и 2-м тк существовали серьезные проблемы с управлением войсками и их командование в этой сложной ситуации действительно было не на высоте, – факт очевидный. Выше уже приводились свидетельства того, как даже старший командный состав с трудом справлялся со своими обязанностями и требовал к себе постоянного контроля и внимания. Что же тут говорить о младших офицерах.

      Тем не менее второй эшелон тылового рубежа оборонял 33-й гв. ск 5-й гв. А. И за прорыв полосы 9-й гв. вдд должны отвечать генерал И.И. Попов и полковник А.М. Сазонов. Отдав приказ о создании в дивизиях, шедших к Прохоровке, передовых отрядов и о первоочередной переброске в район занятия позиций всей артиллерии, руководство 5-й гв. А и ее корпусов не проконтролировало его исполнение. При анализе документов создается впечатление, что офицеры армейских и корпусных управлений, которые должны были проверять исполнение распоряжений, даже не читали поступавшие из дивизий документы. Командир 9-й гв. вдд пишет в боевом донесении, что артиллерия дивизии следует маршем со стрелковыми полками. Этот документ уходит в штаб корпуса, и после этого никто комдива не поправил и не спросил, почему он игнорирует приказ командарма. Командованием 33-го гв. ск не было проверено и то, что везет автотранспорт дивизий – самое необходимое: снаряды, патроны, гранаты, или

127

ЦАМО РФ, ф. 203, оп. 2777, д. 86, л. 273.