Зачем убили Сталина? Преступление века. Сергей Кремлев

провокации Берии, даром что Берия тогда к «органам» отношения не имел, однако Афанасьев действительно был связан с английской разведкой. Плавал в тридцатых годах капитаном дальнего плавания, запутался, а потом – как он сам писал в покаянном заявлении Сталину – «не нашел в себе мужества открыть Советскому правительству правду и продолжал работать на англичан».

      К слову, после того как Афанасьев попросил Сталина позволить ему «загладить свои преступления честным и упорным трудом», Абакумов и его заместитель Круглов считали возможным использовать Афанасьева в должности заместителя начальника строительства № 503 МВД СССР, строившего морской порт в районе Игарки. То есть далеко не для всех осужденных высокого ранга приговор в 20 лет лагерей реально означал бушлат заключенного. Нередко все ограничивалось тем, что их из кабинетов с видом на Москву-реку перемещали в кабинеты с видом на Енисей.

      Имея какие-то сведения о Капустине, Абакумов не мог их Сталину не доложить. С одной стороны, Капустин был достаточно крупной фигурой. С другой стороны, атмосфера вокруг Ленинграда тогда уже была такова, что не обрати Абакумов внимание Сталина на Капустина, это могло быть расценено как солидарность МГБ с Кузнецовым.

      У Сталина же, весьма вероятно, могла быть и дополнительная информация о Капустине, почему он и санкционировал его арест.

      А уж Капустин с перепугу стал рассказывать о прегрешениях Кузнецова и прочих. Не исключено, впрочем, что Сталин санкционировал арест Капустина по «внутренним» причинам, лишь прикрывая их причинами «внешними». И сразу дал указание Абакумову «помотать» Капустина насчет настроений Кузнецова и Попкова. Основания, по крайней мере, интуитивные, у Сталина для этого, увы, были.

      Агентом английской разведки Капустин, все же, не был. А вот в кузнецовско-попковско-родионовские шашни замешан, надо полагать, был. Вот и повинился – с чего все и началось.

      Во всяком случае, я «капустинское» начало «ленинградского дела» представляю себе примерно так, как описал выше. И оно для меня тем более реально – как реальным оно было и для Сталина и других старых членов Политбюро, – что Сталин не мог не помнить давней истории с Сергеем Сырцовым, а я эту историю знаю потому, что имею в своем распоряжении трехтомное издание (тираж 1000 экз.) «Стенограмм заседаний Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) за 1923—1938 годы».

      Страницы 119—192 (с приложениями – до страницы 357) тома 3-го этого издания посвящены как раз разбору дела Сырцова. Родившись в 1893 году, он в 1913 году вступил в партию большевиков, с ноября 1917 года был председателем Донецкого ревкома, с 1924 года редактировал журнал «Коммунистическая революция», в 1926—1929 годах был секретарем Сибирского крайкома, а в 1929 году стал председателем Совнаркома РСФСР и кандидатом в члены Политбюро.

      А 4 ноября 1930 года Политбюро и ЦКК в бурном и долгом заседании рассматривали вопрос «О фракционной деятельности т. т. Сырцова, Ломинадзе и др.».

      Сырцов вел себя то нагловато, то юлил, но вспомнил я о нем в связи с «ленинградским делом» потому, что