Для кого встаёт солнце. Доблестным предкам посвящается. Олег Иралин

озёра, глазами.

      – Что за поручение? – спросил он, не горя желанием задерживаться ни минуты.

      Милана помолчала, задумавшись, но, решившись, произнесла:

      – Болит душа за князя. Береги его там, в степи. Но ещё пуще береги себя, ибо знай, что жду тебя и…

      Княгиня, зардевшись, опустила глаза, но когда подняла их, то воин прочёл в них немой вопрос.

      – Спасибо за заботу, княгиня! – сказал он и запнулся, подбирая слова – За то, что нас с князем ждать будешь и за ласку твою… Только вот, есть ещё кому ждать меня: жена моя Злата и сын наш, Яробор, встречать выйдут. Я как завижу их, так душой млею, и не надо мне в те минуты…

      Дружинник замялся, подбирая слова, но княгиня остановила его:

      – Не продолжай, в том нет нужды! – произнесла она сухо, и отвернулась.

      Белояр, решив, что разговор завершён, повернулся к выходу, но Милана окликнула его. Он развернулся и увидел в её руках свёрток.

      – Возьми! – сказала она с прежней нежностью – Пусть будет на тебе. Говорят, если обереги с любовью вышиты, то человек неуязвим. Я же буду молиться и ждать!

      Дружинник протянул руку к свёртку и ладонь его коснулась нежной руки. От прикосновения его кинуло в жар, и сердце молотом застучало в груди. Он поднял взгляд и увидел заблестевшие глаза на побледневшем лице женщины. «Всё! Теперь так не уйти… Невозможно! – подумал он – Эти глаза, и руки, и вздымающаяся грудь …!» Белояр шагнул вперёд и решительно притянул ждущую женщину к себе.

      Глава 5

      Залитая солнцем Варна томно раскинулась на морском побережье. Наступил полдень, и кишевшие суетливым людом улицы заметно опустели. Жители трапезничали или дремали, следуя древней славянской традиции. Уже отзвучала капель и всё живое давно проснулось. Дожди успели смыть промозглый запах зимы и в чистом, свежем воздухе разлился волшебный аромат душистых цветов.

      – Божедар! – позвала женщина, выглянув из окна рыбацкой хижины.

      Она поправила наползающий на лоб белый платок с яркой вышивкой по краям, и снова позвала:

      – Божедар, иди полдничать!

      – Сейчас, тётя Стана! Только с сетями закончу!

      Худощавый юноша с копной светло-русых, курчавых волос, уже заканчивал ремонт порванной сети. Завершив работу, он пересёк небольшой дворик и вошёл в дом. Внутри царил полумрак, но поток света, врываясь через окошко, разлился на накрытом скатертью столе. На нём в котелке дымилась трахана – каша из дроблёной пшеницы, на рушнике лежали нарезанные ломти ржаного хлеба.

      – Поворачивайся живей! – поторопила Стана дочь – девочку семи лет – Видишь, брат уже здесь!

      Девочка итак уже спешила с кувшином молока в руках. Она, вытянув слабые ручонки, осторожно поставила его на стол рядом с юношей. Тем временем женщина поднесла посуду и села напротив. Рядом с Божедаром юркнула на скамью и девочка. Строго говоря, никаким братом юноша девочке не приходился,