Злой король. Холли Блэк

в глубине дворца, и, следовательно, окон здесь нет.

      – Хорошо выглядишь.

      Тарин отмахивается от моего неуклюжего комплимента.

      – Мы так и будем все время воевать? Мне хочется, чтобы ты надела венок из цветов и танцевала на нашей свадьбе. Из мира смертных приедет Вивьен. Привезет Оука. Мадок обещал не ссориться с тобой. Прошу тебя, скажи, что придешь.

      Виви привезет Оука? Я издаю неслышный стон и соображаю, есть ли шанс ее отговорить. Иногда она не желает воспринимать меня всерьез, быть может, оттого, что я ее младшая сестра.

      Присаживаюсь, утопая в мягких подушках дивана. Тарин делает то же самое.

      Снова ломаю голову, зачем она здесь. Должна ли я просить прощения или сделать вид, что ничего не произошло? Она явно предпочитает последнее.

      – Ладно, – говорю я, соглашаясь. Мне так не хватало Тарин, что я боюсь потерять ее снова. Чтобы сохранить сестру, постараюсь забыть, каково оно – целоваться с Локком. И ради себя самой забуду, что она знала про игры, которые он затеял в разгар их романа.

      Буду танцевать на свадьбе, хотя, боюсь, этот танец покажется мне пляской на остриях ножей.

      Она лезет в стоящую у ног сумку и достает мои мягкие игрушки – кота и змею.

      – Вот. Подумала, что ты не хотела бы с ними расставаться.

      Это реликвии нашей прежней жизни, талисман из мира смертных. Я беру их и прижимаю к груди, как прижимают подушку. Сейчас они кажутся намеком на мою уязвимость. Снова чувствую себя ребенком, играющим во взрослые игры.

      Я даже немножко ненавижу Тарин за то, что она их принесла.

      Они – напоминание об общем прошлом, намеренное напоминание, словно сестра не надеется, что я вспомню о нем сама. Изо всех сил стараюсь ничего не чувствовать, но нервы как будто обнажены.

      Я молчу, и Тарин продолжает сама:

      – Мадок тоже по тебе скучает. Ты всегда была его любимицей.

      Фыркаю в ответ:

      – Виви – его наследница. Его первый ребенок. Это за ней он пришел в мир смертных. Она его любимица. И еще есть ты; ты живешь в его доме и ты его не предавала.

      – Я не говорю, что ты до сих пор его любимица, – смеется Тарин. – Хотя Мадок даже гордился тобой, когда ты его переиграла и посадила Кардана на трон. Впрочем, все это глупо. Я думала, ты ненавидишь Кардана. Думала, мы обе его ненавидим.

      – Так и было, – бездумно говорю я. – Так и есть.

      Тарин как-то странно смотрит на меня.

      – Я считала, ты захочешь наказать Кардана за все, что он сделал.

      Думаю о его ужасе и желании, когда я, держа приставленный к горлу Кардана кинжал, прижалась ртом к его губам. Вспоминаю извращенное, едкое удовольствие от того поцелуя. Тогда мне казалось, что я наказываю его и себя одновременно.

      Я так его ненавидела.

      Тарин растревожила все те чувства, о которых мне хотелось забыть.

      – Мы пришли к соглашению, – говорю я, и это почти правда. – Кардан соглашается назначить меня советником. Я получаю должность и власть, а Оук оказывается в безопасности. – Хочу рассказать ей остальное, но не смею. Тарин может передать Мадоку,