Вечное небо казахов. Зира Наурзбаева

образом Ямы, бога смерти. Казахи говорят «Қорқыттың көрi» (могила Коркута) и сейчас понимают это, исходя из сохранившихся легенд о том, как, убегая от смерти, Коркут побывал в четырех концах света, и везде перед ним представала вырытая для него могила. Действительно, поверхностный смысл этого образа – ужасающая неотвратимость смерти. Но тенгрианство не было бы великой традицией, если бы ограничивалось этим поверхностным смыслом. Отметим: Коркут побывал в четырех концах света (землю тюрко-монголы представляли себе квадратной), и везде его ждала смерть. Потом он возвращается на Сырдарью, в центр, пуп земли, место начала, творения и совершает жертвоприношение. Четыре могилы в четырех сторонах света и вернувшийся в центр Коркут образуют крест. Крест, имевший сакральный смысл задолго до христианства. Крест начертан на древних надгробных камнях на могилах казахских воинов – членов тайных воинских союзов на Сырдарье (сообщение Берика Жусупова – жырау и исследователя Сырдарьинской традиции). Крест на нижнем физическом уровне означает смерть, ее неизбежность в проявленном мире форм (четыре могилы в четырех концах квадратной земли). Но на духовном уровне крест символизирует победу над смертью, возрождение через смерть – самопожертвование, инициационную смерть и рождение на высшем уровне бытия.

      В тенгрианском эзотеризме Коркут принес Смерть как дар людям, потому что в этом мире тот, кто не умер, не является по-настоящему живым. В четырех-пятилетнем возрасте ребенку символически отрубали голову саблей, и с этого момента он получал новое имя, начиналась его настоящая жизнь. Жизнь имеет смысл только в том случае, если есть смерть (Т. Асемкулов). Эту же мысль современный мистик выразил так: пластмассовые цветы красивы, не требуют ухода, они вечны – никогда не увянут, не опадут в отличие от живых цветов. Единственное «но»: они ведь ненастоящие, неживые. Смерть есть рождение в новое состояние. Она – естественное продолжение жизни, ее апофеоз, и потому боевым кличем казахских воинов в древности были слова: «Өлiм жоқ, өмiр жас» – «Смерти нет, жизнь вечно молода» (Т. Асемкулов).

      В ипостаси могилы Коркут, как и Христос, типологически сравним с «убиенными божествами»: М. Элиаде наряду с верховным небесным богом-творцом мира выделяет во многих мифологиях более позднее, «молодое» божество, смерть которого знаменует переход от мифологической эпохи творения к «исторической» эпохе, становится ядром мистериальных религий, архетипом инициационных ритуалов [23].

      Глава 2

      Реконструкции изначальной общечеловеческой традиции и тенгрианство

      Весьма перспективным является исследование тенгрианства в русле Виртовской реконструкции гиперборейской традиции. С точки зрения германского ученого Г. Вирта «…скандинавские и древнегерманские руны и рунические круги представляют собой следы древнейшей знаково-символической модели, которая лежит в основе всех типов языков, мифологий, культур, ритуалов, сакральных доктрин, календарных систем, астрологических наблюдений

23

См. Элиаде М. Аспекты мифа. 2000, с. 97.