Созвездие Преподобного Серафима. Соратники и сомолитвенники святого Серафима Вырицкого. Валерий Филимонов

мастерские – живописные, златошвейные, рукодельные и другие; склады, амбары, погреба, собственная ферма, сады и огороды.

      Однако, заботясь о внешнем благолепии и всем необходимом для жизни насельниц, окормитель обители главное отдавал внутреннему. Здесь все было направлено к прославлению Имени Божиего.

      Это был особый, светлый мир, обитательницы которого не имели иной цели кроме достижения грядущих благ вечной жизни. Ранним утром многоголосый хор воспевал: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!» (Лк. 2, 14). Здесь никто не превозносился друг перед другом, каждое дело исполнялось с молитвой и богомыслием, а иеромонах Варнава был для всех отцом и учителем. Благодарные сестры называли его своим «кормильчиком». Любвеобильный и сострадательный батюшка отдавал много сил строительству и духовному окормлению монастыря. В целом он посвятил этому более 40 лет.

      За эти годы обитель стала одним из крупнейших женских монастырей России, как говорили – настоящей женской Лаврой, воистину светочем Православия – здесь подвизалось несколько сот инокинь и послушниц, ее посещали многочисленные паломники и богомольцы.

      Отец Варнава имел постоянное попечение о благочестии насельниц монастыря и его благосостоянии. В течение десятков лет ему приходилось делить свое послушание между Гефсиманским скитом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Иверской обителью Нижегородской губернии, Москвой и Петербургом, куда выезжал он к благотворителям и в Святейший Синод по делам устроения обители. Современникам великого старца оставалось только удивляться той непостижимой духовной силе, бодрости и неутомимости, которыми обладал иеромонах Варнава (Меркулов).

      Иверский монастырь

      Он жил, практически, среди мира, и в то же время был истинным монахом-аскетом, представителем древнего иноческого направления. Своим великим примером батюшка Варнава показал, что служение всякого христианина, в том числе и монаха, так широко и всеобъемлюще, что его нельзя заключить в какие-либо внешние рамки и уставы. Если в сердце горит любовь к Богу и ближним, то она всегда найдет себе выход!

      В конце ХIХ века отец Варнава стал для России таким же духовным учителем, каким был в начале века преподобный Серафим Саровский. Всю жизнь посвятил он служению Богу и ближним, восприняв в сердце от Самого Христа высочайшие добродетели смирения, кротости и любви.

      Господь от щедрот Своих преизобильно наградил гефсиманского старца разнообразными дарованиями – молитвы, прозорливости, исцелений… Сколько даров у него было! Самым же главным был величайший из духовных даров, венчающий все прочие – дар «всепрощающей вечной любви, скорбящей за врагов, хотящей всем спастися» (Акафист Святому Духу).

      Как никто другой, мог утешить отец Варнава всякого, кто обращался к нему за духовным советом и помощью. Всех приходящих старец ласково называл «сынками» и «дочками», и к каждому обращался на «ты». Среди «сынков» батюшки Варнавы были