Абьюз. Екатерина Оленева

секса.

      Отлично провести время вместе, расслабиться и оттянуться, повеселиться и разойтись в разные стороны до следующего раза. Всё было так прекрасно, и вдруг на него нашла эта блажь зачем-то приплести к физиологии чувства?!

      А после его романтичного поступка в стиле истинного Ромео, на трезвую голову я Артура вообще воспринимаю тяжело. Будь я девушкой я, возможно, оценил бы все его страсти-мордасти, но, вопреки всему, я всё-таки остаюсь юношей. И эти роковые уси-пуси для меня – слишком.

      Ещё неприятней чувствовать вину. За что я должен терзаться?! Я же не толкал его вниз! Он сам проявил эту слабость. Но под взглядом Артура, при взгляде на него я ничего не мог с собой поделать – чувствовал себя виноватым перед ним. И меня это бесило.

      – Ты собираешься в школу? – поинтересовался он, одеваясь.

      – Собираюсь. Имеешь что-то против знаний?

      – А ты за знаниями туда идёшь? – усмехнулся он.

      – Нет. Иду повидать оих двух милашек, дорогую Ирис и ещё более дорогую… чёрт, незадача, как её имя? Что-то на испанском. Пилар? Нет, там было что-то более стильное? Кармен? Тоже нет. С пошлой поэзией имя той девчонки вроде не ассоциировалось.

      Артур усмехнулся снова:

      – Я с тобой всё время путаюсь. Не понимаю, когда ты просто стебёшься, а когда всерьёз?

      – Да всерьёз я! Разве можно упомнить имена всех, с кем переспишь?

      – С учётом того, что на отношениях с этой девушкой твой папочка особенно настаивает…

      – Наш папочка. Наш папочка особенно настаивает…

      Говорил я, подбирая с полу одежду. Мятую!

      Терпеть не могу мятую одежду. Надевать такое совершенно невозможно!

      – А что касается Пилар-Кармен-Каталины-Эстеллиты?.. Да на фик мне её имя? Главное, лицо-то помню… кажется. Так что перепутаю её с кем другим вряд ли. Кажется.

      – Это обнадёживает, – отозвался Артур. – Как у тебя это получается?

      – Что именно?

      – Бы такой обаятельной, бессердечной сволочью?

      – Я обаятельный? Как приятно! А насчёт бессердечной сволочи? Ну, как ты можешь такое говорить обо мне, любимый? Ты же знаешь, что в душе я хрупкий и ранимый, и только жестокие жизненные обстоятельства заставляют меня надевать на себя броню цинизма… Ладно, я в ванну. Надеюсь, к тому времени, как я выйду, тебя уже здесь не будет.

      Улыбка сошла с лица Артура.

      – Ты хотел проводить, любимый? – захлопал я ресницами. – Это было бы очень мило с твоей стороны, но я предлагаю не терять времени даром, а съездить в цветочный магазин и подобрать мне миленький букетик. Фиалки – самое то! Желательное, ближе к фиолетовому оттенку. Фиолетовые фиалки – это же так романтично? Драгоценности за ночь любви пока не прошу. Цветов будет вполне достаточно.

      – Ты дурак, – беззлобно огрызнулся Артур. – Лучше я подарю тебе торт. Со сгущёнкой и ореховой начинкой.

      – Да уж, если быть извращенцами, то уж во всём. Но ты коварная личность, ангелочек. Хочешь, чтобы я растолстел и потерял свою сражающую наповал, обольстительность?

      – Ты меня раскусил.

      Глава