Отголоски тишины. Сергей Владимирович Еримия

для человека чье образование ограничивалось четырьмя классами сельской школы, но деда не прельщали лавры великих историков. Его интересовали не столько факты, сколько рассказы, легенды, а то и вовсе сказки, но не все так условно и эфемерно, было у него и небольшое документальное подспорье. Весьма скромное собрание разнообразных документов исторических и не только. Правда, основу коллекции составляли всевозможные квитанции да извещения, которые датами охватывали весь прошлый век (еще бы, ведь за всю жизнь дед не выбросил ни единого корешка, ни единой бумаги с подписью!). Это, конечно же, макулатура, но средь абсолютно бесполезных пожелтевших от времени листов можно было отыскать и действительно интересные экспонаты: карты, старые письма, векселя, да и просто массу любопытных документов. Собственно, я и подумал, у кого еще смогу разжиться информацией о старом монастыре…

      Конечно, деду совсем не хочется вспоминать историю, особенно учитывая то, что он впервые за последние годы видит любимого внука, кроме того не следует забывать и о накрытом столе. Да и просто, о чем это я, какая история, совесть надо иметь! Хоть какую-нибудь. Потому я принялся развлекать деда рассказами о том, как жил, что делал на протяжении последних нескольких лет.

      Лишь в тот момент, когда через узкое горлышко графина можно было достаточно отчетливо рассмотреть дно, я решил, что пора переходить к делу. Лучшего момента и не дождешься. Уж я-то деда знаю! Еще с раннего детства я неоднократно убеждался – когда дед немного подвыпивший, у него можно выпросить все что угодно. Хотя, он и без того последнее отдаст…

      – Дедуль, помню, у тебя архивчик имелся. Вопрос у меня, а нет ли в нем чего-нибудь этакого. Как бы тебе сказать… одним словом, меня интересует монастырь, который был на месте старой сельхозтехники.

      Дед авторитетно кивнул, тяжело поднялся со скамейки и неуверенной походкой направился в дом. Минутой позже вернулся, держа в руке увесистый металлический ящичек, окрашенный в ярко-красный цвет, с удерживающим крышку маленьким навесным замочком. Вот и свершилось! Я получил доступ к сейфу. Так дед называл свой ящик. Ключ от замка он всегда носил с собой на цепочке от часов. И вовсе неважно, что этот сейф можно было открыть любой отверткой – дед считал его секретным и очень надежным.

      Одна за другой из ящичка вынуты стопки бумаг, разложены на столе. Что тут скажешь, а у деда в хранилище порядок и систематизация! Большая часть документов расфасованы с полиэтиленовые пакеты, письма в конвертах сложены и обвязаны тесемками в пачки. Листы большего формата аккуратно разложены по картонным папкам, озаглавленным казенным и безликим «Дело №».

      Лишь когда из сейфа были вытряхнуты последние квитанции, застрявшие под угольником, призванным укрепить стык дна и стенки, я осознал свою ошибку, но было уже поздно. Дед подровнял стопки бумаг на столе и принялся пространно рассказывать историю каждого документа, который попадался ему на глаза. В рассказе он коснулся и продразверстки, и коллективизации.