Кейптаун, которого нет. Евгения Спащенко

как будто попала в страну грез. За сладкими на вид малиновыми стенами следовали травянисто-зеленые, оранжевые двери сменялись створками цвета фуксии, а я все не могла привыкнуть. Хорошо еще, что краска давно выгорела на здешнем солнце и стала пастельной, иначе я упала бы в обморок от переизбытка цветов.

      Почти везде на маленьких тенистых верандах стояли плетеные диваны и кресла, а над ними, у самого входа в дом, легонько позвякивали бамбуковые и хрустальные колокольчики. Мой сон начинал сбываться… Завороженная, я брела по тихим жарким улочкам. Кое-где с лестничных перил свисали пестрые покрывала и самотканые ковры, оставленные, должно быть, проветриваться. Но за все время пути я не почувствовала ни малейшего дуновения, так что ткани, как и я, медленно жарились на солнцепеке.

      Дороги по большей часто были грунтовые, мне нравилось шагать по ним – нога по щиколотку утопала в пыли, зато ступала мягко и свободно. А если вдруг встречались булыжные мостовые, значит, впереди центральные улицы.

      Погуляв около часа по полуденному зною, я порядком устала. Очень скоро от разноцветной череды аккуратных домиков заболели глаза, вокруг не было ни души. А улица тем временем расшаталась и, вихляя, понеслась с горы. В горле саднило от пыли, хотелось пить, и как только вдали показался навес уличного кафе, я рванулась к нему.

      Язык не поворачивался назвать это место каким бы то ни было заведением – просто вбитые в землю деревянные сваи, на которые натянут кусок плотной ткани. Но внутри стоял уютный полумрак, в воздухе клубились ароматы кофейных напитков и мяса с пряностями. Посетителей набралось немного, а те, что пришли, сидели прямо на земле, вместо стульев используя жесткие соломенные циновки.

      В самом темном дальнем углу курили трубки двое полуголых рыбаков. Лишь только взглянув на их простые обветренные лица, я поняла – именно так они зарабатывают на жизнь: каждое утро скользят по океану в тонкой плоскодонной лодчонке, и ни глубина, ни прожорливые челюсти хищных рыб не способны их напугать. Время от времени рыбаки лениво бросали на стол деревянные кости, сопровождая каждое движение странными свистящими звуками.

      У самого входа уселись по-турецки три молодых женщины. Все в длинных, чудесно расшитых одеяниях, похожих на причудливо перевязанные римские хитоны. Их волосы уложены в сложные прически, а глаза, и без того карие, подведены каштановой хной.

      «Та, что сидит посередине, наверняка, принцесса, – задумалась я. – Наряд у нее самый яркий и богатый, в браслетах на руках полно самоцветных камней. Может быть, она – дочь купца, и ее давно обещали в жены богатому заморскому торговцу?»

      Словно услышав мои мысли, темноволосая красавица посмотрела на меня долгим печальным взглядом и грустно вздохнула.

      – Что вам подать? – полнотелая хозяйка кафе неслышно присела рядом. Столько грации было в ее плавных движениях!

      – А что у вас самое вкусное? – в замешательстве спросила я.

      Женщина добродушно рассмеялась и поправила сползающий