Ледяной ключик. Нина Кузнецова

в доме гостеприимного пана Йенека подходило к концу, и мне не терпелось поскорее услышать заветную мелодию, ту, что способна будет воскресить любовь в моём сердце. Я знал, что Вацлав пишет не простую музыку, а имеющую индивидуальную направленность, и эта симфония будет касаться только наших с Марочкой взаимоотношений и должна будет реанимировать их. Он поведал мне как-то, что у каждой любовной истории существует своя неповторимая гармония звуков, и его задача – услышать её и записать, а также дополнить необходимой аранжировкой, чтобы восприятие было более привычным для нашего слуха и эмоционального восприятия.

      Как-то я поинтересовался у композитора, как продвигается его сочинение. На что пан раздражённо ответил, что пока произведение не написано – он никогда не говорит о нём. Я высказал сомнение, успеет ли он закончить его до моего отъезда. И своим вопросом я опять огорчил пана композитора, а вечером он объяснил причину своего беспокойства.

      – Дело в том, мой друг, что мне никак не удаётся обозначить кульминационный лейтмотив в первой части произведения. Мне необходимо задать вам один вопрос.

      – Я готов помочь вам и ответить на всё, что спросите.

      – Не припомните ли вы какой-нибудь ключевой момент в ваших взаимоотношениях, когда чувство только зарождалось? Эпизод этот может быть на первый взгляд незначительным, казаться мелочью и зависеть от мимолётно брошенного взгляда или случайной мысли – вы меня понимаете? Причём меня интересует то мгновение, когда ответное чувство зародилось в сердце вашей жены. Ведь вы добивались её, а она пока что не открывалась вам, и когда же произошло то, о чём вы мечтали бессонными ночами?

      Я задумался. Ответить было непросто. Прикрыл веки, и тут произошло чудо: я увидел перед глазами её – маленькую пёструю красавицу…

      – Я понял и, кажется, знаю ответ. Это была бабочка. Весенняя бабочка, и в то же время редкой, уже вымирающей в наших краях породы, на её довольно крупных крыльях жёлто-чёрные узоры…

      – Я знаю, это махаон, у нас в горах ещё летают эти гордые красавцы.

      – В тот день я решил, что Маруся никогда не полюбит меня, что бы я ни предпринимал – её сердце оставалось равнодушным. А мне всё время хотелось удивить её, чем-то порадовать. Начинался апрель, и никаких бабочек не наблюдалось и в помине, а тут я спешил на свидание, откуда-то вылетела эта красавица и уселась мне на лацкан пальто. Я осторожно захватил бабочку в кулак и сумел донести её до моей возлюбленной. Я попытался вначале поиграть с ней в угадайку: если Марочка скажет, что у меня в кулаке, – она выиграет, и я исполню любое её желание, если нет – то наоборот. Я дал ей семь попыток. Она перечислила всё, что смогла (конфеты, игрушки, ягоды, украшения), но не угадала. Зато как загорелись её изумлённые глаза, когда я разжал ладонь и невольница с утроенной радостью вырвалась на долгожданную свободу и полетела к солнцу, взмывая всё выше в голубую высь весеннего утра. Маруся запрыгала, захлопала в ладошки и тут же со всей непосредственностью бросилась