Сказка о невесте Полоза. Евгения Спащенко

вьюгу и повернем назад, – вступил в разговор третий возница, который управлял санями с провизией.

      – Так и быть, – махнула рукой девица. – Делайте, как знаете.

      Она развернулась и зашагала к своим саням. Лайка, поскуливая, крутилась у ее ног.

      – Раз уж мы здесь надолго, – тихо молвила самой себе Марна, – можно и по лесу прогуляться. Идем, Белка!

      И она легко ступила с укатанной скользкой дороги на мягкий снежный покров. Кабы старую ее няньку не сморил сон, она непременно задержала бы Марну, принявшись голосить, что негоже девице расхаживать одной по лесу. Но Любушка крепко спала, а возницы и их помощники были слишком заняты расчисткой пути. Кроме того, снег валил густо, скрывая мир от людских глаз уже на несколько саженей вокруг.

      Искусно сшитая Марнина шубка цеплялась подолом за кусты и ветки, но девушка шла, не останавливаясь. Лес стоял притихший, затканный наглухо снегом, словно овечьей шерстью. Черные верхушки деревьев слегка покачивались на ветру, а под ногами путницы хрустели сухие сучья. Больше вокруг не слышалось ни звука.

      Белка, бежавшая поначалу за хозяйкой, запропастилась куда-то. Быть может, заприметила заячьи следы или просто испугалась непривычной дикой тишины Заветного леса. Про его чащобы местные сказывали диковинные истории, которыми тешили, а иногда и пугали малых детей перед сном. Говорили, будто творятся здесь дива дивные. То огонь горит ночью на лесной поляне, то звери дикие по-человечьи разговаривают.

      Но Марна не думала об этом, когда шагала в глухую лесную чащу. Она шла зло и упрямо, не глядя по сторонам, словно пытаясь затоптать свое неотвратимое невеселое будущее.

      Опомнилась девушка, только когда дубы и осины вокруг нее встали непроходимой черной стеной. Марнину голову и плечи платком покрывал снег, а ветер крепчал. С треском раскачивались столетние деревья, и сумерки наползали слепым маревом.

      Лишь сейчас поняла сердешная, как устала она и замерзла. Ладони в вязаных варежках не разгибались от стужи, щеки горели, а темные волосы, выбившиеся из косы, сделались седыми от инея.

      – Белка! – звонко позвала девушка, но голос ее утонул в метели и глухих зимних сумерках.

      Внезапно Марна услыхала отголоски нежного певучего звука, похожего на музыку колокольчиков. Не раздумывая, она пошла на этот чарующий звон, и вскоре впереди замаячил теплый огонек.

      Испуганная девушка так обрадовалась, что даже не подумала об опасностях, подстерегающих в чащобе. Бегом она бросилась к огню и у самой кромки лужайки встала, как вкопанная.

      Посреди зеленой поляны горело желтое веселое пламя. Вокруг деревья шумели зелеными ветвями, и колосились травы. Диковинные лесные цветы нежно покачивали хрустальными головками, издавая тот самый волшебный перезвон, который услышала Марна в дремучей чаще.

      Занимая большую часть лужайки, на земле был разбит богато расшитый узорами алый шатер. Его полог откинут, и внутри, среди одеял и подушек, высились стеклянные кувшины и бутыли, резные чаши и серебряные блюда, полные диковинных