Театр теней. Владимир Фёдорович Власов

комплексами мне трудно жить, поэтому для самоутверждения я иногда пру на препятствие буром, не разбирая ни чистоты, ни грязи. Поэтому всегда бываю весёлой в обществе и распутной. Говорю мало, но если начинаю говорить, то меня не остановишь, высказываю всё разом то, что знаю. Но знаю я очень немного, хотя и читаю всё литературу подряд без разбора. И знания мои, несмотря на мою интеллигентность, поверхностны. Но если уж поднимаю какую-нибудь тему, то ничто не может меня остановить до тех пор, пока эта тема не будет окончательно исчерпана. Ощущая всё это, я вдруг понял, как нелегко живётся свинье в нашем мире, и сразу же увидел все её слабые стороны. Я понял, что агрессия свиньи наигранная, и что она неуклюжа в своих движения. Поэтому, изловчившись, схватил тебя за горло.

      – Вот оно что, – рассмеялся Борис, – ну и ловкач же ты. Но всё же ты – ненормальный. А как ты представляешь самого себя в образе собаки?

      – Это самое сложное – себя почувствовать собой, – признался я ему, – прежде всего собака является доминирующем животным в восточном зодиаке. Она может сразиться с любым существом этого зодиака и выйти победителем. Недаром человек из всех зверей выбрал именно её и приручил, как помощника в своей охоте на других животных. Я себя часто спрашивал, есть ли сходство между мной и собакой, и находил его огромным. Прежде всего я постоянно беспокойный, и всегда на страже. Я каждый день проживаю, как будто вступаю в битву или охочусь. Охота и война, впрочем, одно и то же. Я всегда начеку и всю жизнь воюю, с людьми, с природой, со всем миром, и даже с собой. Я охраняю свои завоевания, если это мне нужно. По своей натуре я замкнут, но внутри меня постоянно происходит какая-то внутренняя работа. С одним я борюсь, другое улучшаю, а третьем стремлюсь овладеть. Я редко проявляю свои искренние чувства, и то лишь тогда, когда это необходимо. В своих устремлениях к цели я упрям до крайности, и, ставя перед собой задачи, всегда знаю, чего хочу. Может быть я несколько цинично отношусь к жизни, но у меня существует своя шкала ценностей, по которой я определяю весомость той или иной вещи. Именно весомость, потому что ценность – это ничто, а весомость всегда обладает значимостью, потому что всегда концентрирует вокруг себя какие-то ценности. Мне кажется, что я знаю, что происходит в мире, потому что нюх собаки – это и есть разведка и аналитика. Поэтому мои прямые и резкие замечания не всегда всем нравятся. Есть, конечно, у меня одна слабость – скрупулёзность – желание во всём разобраться в деталях, но я понимаю, что из-за этой слабости можно утонуть во второстепенных вещах и не увидеть главного. Поэтому я всегда одёргиваю себя и стараюсь рассмотреть это главное, сводя всё к единству. Поэтому учение Дао так важно для меня. Но мой цепкий ум всегда стремиться во всём найти какое-нибудь несоответствие, этому способствует критический взгляд на вещи, которым обладал Диоген, мой любимый философ. Вероятно, поэтому я в действительности большой пессимист, и уже ничего не жду от жизни. Меня всегда поражает несправедливость, творящаяся