Танго алого мотылька. Морвейн Ветер

она точно знала, зачем заходит сюда и что хочет прочитать.

      Кирстин сама не заметила, как обычный стёб, для которого собеседника совсем не обязательно было знать, стал превращаться во что-то ещё.

      «Орландо», который в сети имел не менее смешной ник, чем аватарку – он называл себя «Охотник» – почти ничего не рассказывал о себе. Показывать лицо он так же не спешил.

      По требованию Кирстин «сменить фотку» на его странице одна за другой появлялись портреты актёров и моделей, так что поиск настоящего обладателя предложенного лица стал превращаться в своеобразную игру.

      В конце концов, голливудских красавцев сменил Эйнштейн, и Кирстин поняла, что не добьётся больше ничего.

      «У тебя что, шрам в половину лица?» – как-то спросила она.

      «Орландо» ответил только к вечеру:

      «Да. И если ты не поцелуешь меня до того, как упадёт последний лепесток – он останется навсегда».

      Кирстин вздохнула, но улыбки не сдержала.

      Она торопливо спрятала мобильник, чтобы уйти от ответа и продолжить разговор уже потом, когда тему можно будет замять.

      Чем больше Кирстин пыталась выспросить о своём собеседнике, тем больше в итоге рассказывала о себе. Тот мастерски рикошетил любые вопросы, отшучиваясь и забалтывая любой не устраивавший его момент – Кирстин так не умела.

      «Сколько тебе, по крайней мере, лет?» – спросила Кирстин в другой раз, когда каникулы уже подошли к концу, и она сидела на паре, слушая, как профессор Олдсвел вещает про античную драму. Этот курс она выбрала только потому, что единственной альтернативой ему была драма китайская, предполагавшая знание соответствующего языка, а по-китайски и по-гречески Кирстин понимала примерно поровну – чуть меньше, чем ничего.

      «Отвечу, если ты тоже ответишь мне на один вопрос», – сообщение от Орландо пришло через несколько минут, когда Кирстин от безысходности уже взялась было писать конспект.

      «Ну».

      «О чём ты думаешь перед сном, когда откладываешь в сторону телефон и поворачиваешься лицом к стене?»

      Кирстин подавилась слюной и закашлялась.

      «Что за идиотский вопрос?» – тут же спросила она.

      «Не менее идиотский, чем твой. Если мне сорок – я тебе этого не скажу. Если четырнадцать – тоже. Так что считай, что мой возраст подходит для тебя на все сто».

      Кирстин отложила телефон в сторону, лёгкая обида терзала её. Орландо попытался проникнуть куда-то глубоко – куда она не хотела пускать ни его, ни кого-то ещё.

      Воспоминания о встрече, случившейся в предрождественские дни в магазинчике в Глазго, уже стали стираться из памяти – но теперь, когда Орландо снова напомнил ей о них, отозвались в сердце тоской.

      Конечно, что прошло, то прошло. И вряд ли это знакомство могло бы вылиться во что-то большее… Она, в конце концов, вообще не имела никаких оснований считать, что случайно попавшийся ей на глаза красавчик – заинтересовался бы ей.

      Отключив мобильный, Кирстин принялась сосредоточенно писать, а когда спустя двадцать минут лекция подошла к концу, и они с