Поэты. Алексей Александрович Герасимов

Бывает. Редактор тоже может ошибиться…

      – Хорошо, однако, что ты редактор, а не сапер! Значит, я «не актуальный» и «не прогрессивный»? А раньше? Раньше со мной все было в порядке?

      – Раньше ты версифицировал гораздо интересней, – кивнул Артур. – Мы же… я же печатал тебя в нашем… в своем сборнике. Всегда, с самых первых твоих шагов в литературе.

      – Ты это чего со мной, как мэтр, разговариваешь? «С первых шагов в литературе…» – передразнивает Артура Андрей. Да, меня уже вовсю печатали, когда ты еще только букварь осваивал!

      – Гм-м… Мы вообще-то ровесники.

      – Стихи мои, оказывается, «не в формате»… – Андрей заводится еще сильнее. – Когда ты издавал свой журнал за три гроша, на паршивой бумаге, не выплачивая авторам гонорары, тогда мои стихи были «в формате»?! А как только ты выбил грант у америкосов, как только появились серьезные деньги – на финскую бумагу, на типографию, на жирные гонорары, то сразу вдруг стал «не в формате», да?!

      Артур резко останавливается. Андрей по инерции пролетает чуть вперед.

      – Я не хочу продолжать этот разговор, – говорит Артур. – С тобой сейчас совершенно невозможно общаться. Ты слишком взвинчен. Я тебя понимаю. Успокоишься, дай знать… И, несмотря на твое хамство, я, как редактор и издатель, всегда готов рассматривать все твои новые тексты. И публиковать их… если они мне подойдут.

      Андрей разворачивается и, не спеша, вразвалочку, возвращается к собеседнику, цедя сквозь зубы:

      – Новые тексты?! Рассматривать?! Задницу ты у бегемота рассматривай, а не мои тексты! Ты у меня больше строчки не выпросишь, редактор хренов… Редактор он!!! Шишка ты в ямке, а не редактор. Русский язык сначала подучи, рыдактор. У тебя у самого – по пять ошибок на строфу…

      – Считай, договорились. И не очень-то нужны мне твои строчки… тоже мне, великое сокровище – строчки твои.

      – Ах, ты…

      Андрей уже готов вцепиться в Артура, но пьяница, запыхавшийся от непривычной нагрузки, подходит к ним.

      Это их коллега, поэт Василий Васильевич Глубокий, известный так же под прозвищем Вас-Вас. Ему пятьдесят лет, но выглядит он лет на пятнадцать старше.

      Вас-Вас страдает с жуткого похмелья, но, тем не менее, хорошо «держит марку». У него опухшая физиономия хронического алкоголика, у него на голове серая шляпа в маслянистых пятнах, он очень бедно одет, но от него исходит позитивная энергия, он радостен, беззаботен, нервно подвижен. Он широко улыбается – передних зубов у него не хватает. За плечами у него старый армейский вещмешок.

      – Юные мои гении, совсем помираю, выручайте! Чем можете…

      – Не многовато ли гениев для одного перекрестка?! – язвит Артур.

      Артур и Андрей с досадой смотрят на Вас-Васа, отворачиваются, доставая кошельки, чтобы Вас-Вас не увидел, сколько у них на самом деле денег. Роются в кошельках и, наскребя по чуть-чуть, одновременно подают Вас-Васу в протянутую ладонь.

      – Н-на!

      – Санька Верку матч! – Вас-Вас на глазок определяет сумму и разочарованно вздыхает. Он поправляет рюкзак:

      – Юные