Моя душа жива опять. Светлана Усачева

к стенду, где был нарисован распятый на кресте Иисус Христос.

      "Неоказание помощи ближнему– это же тоже грех? – размышляла Аня, зажигая и перед ним свечу. – Ведь итогом стало убийство? Можно ли мне замолить молитвами содеянное? Человека не вернешь. Мне-то хоть помогут? Прости, Господи, все мои прегрешения».

      Третью свечу она поставила перед иконой Святой Богородицы. Молитвы Анна не одну не знала, внутренне шепча, своими словами она попросила о помощи, об избавления ее от видений мужа, здоровье ей, особенно на голову, так и хотелось сказать.

      После церкви на нее снизошло какое-то умиротворение. Домой она ехала без присутствия в ней того напряжения, что угнетало со дня смерти мужа, так что даже задремала в маршрутке и чуть не пропустила свою остановку.

      Раиса Николаевна узнав, где пропадала ее дочь, только ухмыльнулась, прокомментировав: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Анна промолчала, не то, что сориться и ругаться, даже говорить не хотелось. Она поужинала, искупала Карину, и когда легла спать, безмятежно провалилась в сон.

      – Анечка, Анечка, – ласково шептал Никита, и начал гладить ее по руке – ты накопила деньги на квартиру?

      – Тебе снова нужны деньги, – возмутилась Анна. – Не дам я тебе ничего, нет у меня денег, – и скинула его руки со своих.

      – Мама, мама, – раздался плач Ксении.

      И Аня открыла глаза.

      Господи, опять сон, вглядываясь в темноту и слыша надрывный плач дочери.

      – Ты, опять меня стукнула. Зачем?

      – Прости, прости, – зашептала Анна, притягивая ее к себе. – Это все сон.

      – Мама, мама, – продолжала плакать Ксения, – я боюсь с тобой спать.

      "Господи, – простонала про себя Анна, гладя дочь по спине, – я сама себя уже боюсь. Ладно, один раз приснится, ну два раза, но каждый день, на протяжении недели, это уже перебор. И свечи не помогли. Господи, помоги мне избавиться от сна этого, – перекрестилась Анна. – Хоть, одну молитву надо выучить. Крестик повесить. А может к гадалке сходить, отведет от меня этот сон. Но гадалок, я боюсь еще больше, чем снов. Если сон это мое подсознание, то гадалки могут посторонний элемент внести осознанно в мою судьбу. Нет, не пойду туда. Лучше еще раз в церковь. Молитвы попрошу у Батюшки от снов плохих. Я из церкви хоть с умиротворением вышла. Крестик повешу, как оберег, глядишь и уйдет дьявольское наваждение. Ну да, ведь игра в карты это от дьявола. Значит, надо только божественным пытаться противостоять эту сну".

      Ксюша перестала плакать. Постепенно дыхание ее выровнялось и она засопела.

      Анна уже боялась закрывать глаза. "Что делать? Что делать? Никита про деньги на квартиру спрашивал. Зачем ему это надо?" За такими мыслями у нее тоже закрылись глаза, и она снова погрузилось в сон.

      – Мама, мама, вставай, – услышала Анна, и вскриком проснулась. – Что? Опять я?

      Яркое солнце освещало комнату.

      – Мы в садик опоздаем, – прыгала рядом с диваном Карина.

      – Господи, ты меня заикой сделаешь, – пробормотала Анна, – и уткнулась в подушку. Спать,