Верните меня домой. Екатерина Радион

им новую жизнь. Да-да, именно так.

      Маргарита устало потерла виски. Ей и так забот хватало, а тут на нее навешивают еще обязанность чтить богиню. Как и все занятые люди, Марго не любила, когда её временем распоряжаются. Особенно без спроса!

      – А серп, покажи серп! – выдернул из раздумий девушку поездовой.

      Недовольно нахмурившись, Маргарита пролистала страницы книги и достала странное украшение, которое про себя решила использовать как закладку. Завидев серебряный кулон, поездовой побледнел, отодвинулся на пару сантиметров и немного обиженно проворчал:

      – Темная вещь. Но не проклятая. Скоро полнолуние. Как взойдет луна на небо, ты серп-то под ее свет и положи. Пусть ночь лежит. А потом надень на себя. Тогда и станешь настоящей ведьмой, – уверенно кивнул поездовой, щелкнув пальцами.

      – А с книгой что делать? – недовольно спросила Маргарита. Ей совсем не хотелось проводить странные антинаучные ритуалы.

      – А книга сама подскажет. Но обычно… сначала надо стать ведьмой и принять силу. А потом окропи книгу кровью. Она напьется и признает тебя хозяйкой. Тогда текст и увидишь.

      – А раньше никак? – уточнила девушка.

      Ей бы сразу сейчас проверить. А то мало ли, врет. А так, будет хоть кому высказать все, что она по поводу кровопролития ритуального думает.

      – Не-а. Никак. Ну, если хочешь, можешь конечно и сейчас руки порезать, но за последствия я не отвечаю. Символ-то твой порежет так, что следов не будет. А тут может будут думать, что ты с собой решила покончить из-за смерти старушки. Я ж вас, людей, знаю.

      – Кстати, долго мне с ней сидеть тут? Может, можно выйти?

      – Сдурела, что ли? Уважь покойницу, не бросай одну. А то ей грустно и одиноко будет. И вообще, она пока за тобой приглядывает…

      Следующие полчаса прошли незаметно. Поездовой рассказывал о лесе. Маргарите нравилось его слушать, столько любви было в этих словах. Порой начинало казаться, что купе перестает существовать, вместо линолеума под ногами мягкий изумрудно-зеленый мох, а вместо стен стоят стволы деревьев.

      – В общем… Хорошо было в лесу. В поезде, конечно, тоже неплохо. Но не так. Он не такой живой, как лес… – закончил поездовой, спрыгивая с полки.

      – То есть, не такой живой?

      – Ну… Лес, он это, живее был! – с восторгом ответил дух.

      – То есть, поезд менее живой, чем лес? То есть, поезд живой?! – сорвалась на крик девушка.

      – Конечно, живой. Все, по сути, живое. В той или иной мере. Поезд едет вперед, он движется… это его жизнь. В лесу жизни больше. Впрочем, мне пора. Скоро доедем до станции, а у меня еще куча дел, – поездовой улыбнулся, поклонился и вышел сквозь закрытую дверь.

      – Вот и считай теперь, что это не предвиделось, тьфу квант, привиделось.

      Радовало Маргариту в этой ситуации лишь то, что скоро труп заберут, и можно будет попытаться уснуть. А там уже вокзал, метро… троллейбус или автобус и попытка заселиться в общежитие. Сказать, что было страшно, значит не сказать ничего. Руки леденели