Жертва для магистра. Ярослав Питерский

ближе к искомым могила, то встал в оцепенении – по всем серым плитам, буро красной краской были, намалеваны надписи. Отец Михаил перекрестился и наклонил голову, чтобы рассмотреть корявые каракули. Три шестерки, крест перевернутый вверх ногами, и странная фраза «наш повелитель не тот» словно кровавыми пятнами покрыли надгробья.

      – Господи! Господи, кощунство какое!! Господи!! – размашисто крестился отец Михаил.

      Погладив рукой страшные знаки, он сковырнул краску и поднес ее к носу. На запах это была обыкновенная эмаль. Отец Михаил растер крошки на ладони и двинулся в глубь кладбища.

      На самой окраине погоста он нашел маленький сарай. Над дверью красовалась неказистая вывеска «добровольное общество охраны могил Некрополь». Отец Михаил, подойдя к строению – постучал в кривую дощатую дверь. За ней послышались шорох и звяканье железа. Грохнул запор и на пороге, показалась пожилая женщине. Старуха, увидев отца Михаила, на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки и растянулась в улыбке:

      – А, святой отец! Проходите – всегда вам рады!

      – Здравствуй те Зинаида Павловна! Прошу вас – не называйте меня святой отец, это у католиков – святой отец.

      – А, как же вас звать-то?

      – Зовите меня батюшка, или отец Михаил!

      Старуха, надула губы и улыбнувшись – ответила:

      – Ну что ж, ладно свят… батюшка, отец Михаил! Зачем это вы к нам пожаловали?

      Отец Михаил взглянул в прищуренные старческие глаза и спросил:

      – Зинаида Павловна, вот вы занимаетесь так сказать общественной деятельностью – могилы охраняете. Хотя знаете, что я против вашей самодеятельности, но все-таки скажите мне – вы тут сегодня ночью были?

      Старуха подозрительно посмотрела на священнослужителя и помедлив ответила:

      – Я сегодня? Не, сегодня нет! Сегодня меня здесь не было! Я же квартиру имею! Что мне здесь ночью то делать?!

      – Ну, вы ведь иногда ночуете здесь, так сказать – добровольно могилы охраняете?

      – Да, бывают дни, но холодно – февраль то холодный! Электричества у нас тут нет, а печку – вы нам топить запретили, боитесь, что загорится наш сарайчик!

      – Это правильно – спалите-то сарай и сами сгорите, значит, говорите – не было вас здесь сегодня ночью?!

      – Нет, нет сегодня не было!

      Отец Михаил заметил, что старуха пытается не пустить его вовнутрь. Закрывая своим телом проход. Он посмотрел ей под ноги и увидел в углу железную банку из-под краски. Старуха, поймав его взгляд – словно в оправдание сказала:

      – Вот добрые люди красочки дали, как потеплеет, мы бесхозные могилки покрасим, в порядок приведем.

      Отец Михаил, кивнув, посмотрел на старухину обувь. На калошах виднелись бурые пятна.

      – А, что какого цвета красочка-то?

      – Да зеленая, зеленая, цвет так сказать жизни…

      – А, зеленая, это хорошо!

      – А, что вы меня про сегодня то спрашивали, случилось что?

      – Да, случилось – вот могилки осквернили, какие-то нехристи,