Ворожея. Авторская редакция 2019 года. Андрей Звонков

в сельсовет отдал, чтоб похоронами занялись, и к себе в амбулаторию.

      Котяра бабкин прожил у меня два года, мышей ловил до самой дряхлости, потом ослеп. Но я его кормил, витаминами подкалывал.

      И ведь что обидно, наказ бабкин исполнялся на сто процентов. Опаздывал я. Уж и мотоцикл появился, и телефон провели, а все равно – опаздывал. Не то чтоб люди умирали, хоть и всяко бывало, но каждый раз я чувствовал – мог бы раньше, хоть бы на чуток раньше!

      Когда кот умер, я его схоронил в лесу. И в ту же ночь бабка Василиса мне приснилась. Такой, как была в тот мой первый приход к ней, – молодая сильная женщина с сединой в волосах и серыми смешливыми глазами.

      – Пора тебе жениться, фельдшер. Завтра к вам новенькая медсестричка приедет. Она – сирота. Сватайся через полгода – не откажет. А заклятие я с тебя снимаю, потому что завет мой выполнил, и награжу. Будешь теперь успевать к своим больным, никто у тебя не умрет, пока рядом будешь.

      Я и в самом деле женился на новенькой сестричке, с тех пор уж тридцать лет вместе. Книгу я сберег. Читать не читаю, больно мудрено написано. Вроде по-русски, а ни хрена не понять. Потом мне одна старушка и рассказала, что хотела Василиса мне свою силу отдать, да не успел я. А мог бы вот как доктор, – Акимыч кивнул на Прыскова, – пальцами потыкать и вылечить.

      В кухню вошла диспетчер. Толкнула окаменевшую Женьку:

      – Соболева, поднимай своих, у вас вызов!

      Женька глубоко вздохнула и пошла будить врача и водителя. А мы сидели, забыв дышать. Наконец Сашка Медведев сказал:

      – Мистика с фантастикой.

      Борис Акимыч хитренько усмехнулся.

      – Фантастика в том, что мы с трех до семи просидели без единого вызова!

      Все засмеялись. Действительно! Будто и больные все наши заслушались истории Бориса Акимыча…

      Я смотрел вслед уходящей Женечке. А перед глазами стоял ее образ, как она слушала Супруна, синие глаза, соломенные волосы, выбивающиеся из-под черной шапки-ушанки с золотистой кокардой СМП с красным крестом, курносый нос и детские губы, не нуждавшиеся ни в какой помаде.

      – Хорошая девчонка, – сказал Борис Акимыч, положив мне руку на плечо, – может, замуж выйдет – повзрослеет? А пока – балаболка. Ты это, Андрюха, собирайся в институт-то, я бригаду сдам… не волнуйся.

      Он пошел к выходу. Если за оставшиеся полчаса вызов не дадут, можно будет выгружать вещи из машины.

      «Хорошая девчонка – Женя, но балаболка», – подумал я. Акимыч очень точно определял характеры людей. Образ блондинки перекрылся шатенкой с шоколадными глазами и оливковым личиком. Я почувствовал себя ослом, стоящим между двумя кормушками, и никак не мог решить из какой же начать есть?

      А потом мне вдруг вспомнилось, что за долгие годы работы на скорой за Супруном закрепилась слава животворца, ведь ни разу на его руках не умер человек. Какие бы тяжелые случаи ни встречались. Довозил живыми.

      Эта история мне