Алтарь судьбы. Элина Файзуллина

в Совете. Я намереваюсь поступить с ним так же, как он со мной. Видишь ли, я не собирался подлить ему, и если бы он не стал рушить мою карьеру, эти бумажки так и остались бы пылиться на моем столе. Но теперь я не могу сидеть, сложа руки. Ты сама видела, что он натворил. Я должен защищаться.

      Женщина покачала головой.

      – Ты не можешь этого сделать, – прошептала она.

      Я взглянул на нее с недоумением.

      Она помолчала еще с минуту, потом поднялась на ноги, подошла к окну и стала в слезах объясняться.

      – Меншиков, я не в силах запретить тебе вынести истинные помыслы герцога на публичное разбирательство, я могу лишь попросить тебя отказаться от этого замысла.

      – Екатерина, ты понимаешь, чего просишь?

      – Да. Вот только и ты пойми мои мотивы. Анна замужем за ним. После такого серьезного обвинения мы будем вынуждены выслать Карла обратно. Соответственно, я потеряю дочь. Мои дети и внуки – единственное светлое, что осталось в моей жизни. Умоляю, не лишай меня Аннушки. Я мечтаю о том, чтобы она жила подле меня, хочу воспитывать родных внуков. Если они покинут Россию, мое сердце будет окончательно разбито.

      Я понятия не имел, что ей ответить. Она продолжала плакать, уставившись в окно. А я сидел, ухватившись обеими руками за голову.

      – Решать тебе, – проговорила она.

      – Можешь не переживать на этот счет, – ответил я и покинул помещение.

      Вечером того же дня, ужиная со своей семьей и женихом Марии, всем нам пришлось выслушивать последние светские сплетни от Дарьи Михайловны, любезно поведанные ей подругой, у которой моя жена имела счастье быть гостьей. «Вы не поверите, оказывается граф Демидов изменял своей супруге со служанкой», – негодовала она. «И происходили их распутные встречи, как бы вы думали, где? Прямо в его рабочем кабинете, притом, что спальня графини располагается на том же этаже!» – восклицала она. Ее не волновало, что все остальные восприняли новость менее обескуражено. Девочки покраснели, но продолжили непринужденно поедать пудинг. А польский гость, казалось, даже не слушал свою будущую тещу, время от времени подавляя зевки.

      – Разумеется, такое поведение служанки непозволительная вольность. Будь я ее барыней, непременно высекла бы розгами во дворе, чтобы и другие получили урок, – заключила моя жена.

      – А что же, матушка, сделалось с самим Демидовым? – подал голос Александр.

      – Ах, ничего особенного! Графиня, конечно, его простила. Говорят, она уезжала к сестре в Гатчину на три недели после случившегося. Видно, пребывание там успокоило ее нервы и она остыла.

      – Я бы развелась, – тихо высказалась Мария.

      – Так графиня супруга этим и наказала, что осталась с ним, – засмеялся сын. – Мне было бы досадно жить со столь пышнотелой женой.

      – Уйми, пожалуйста, поток своего красноречия, – возмутилась мать. – Некоторым, между прочим, нравятся женщины в теле, – продолжила она после некоторой паузы с явным укором в мой адрес.

      Но я